— Мамору не хочет, чтобы ты плакал, — Такеру опустил ладонь на голову Нагасы, растрепал волосы мальчика и повернулся ко второму сыну. — Хироши…

— Да, Тоу-сама?

Такеру разглядывал его какое-то время, мальчик стоял с напряжением в плечах, которое могло разбить взрослого. Он не взял Хироши на руки, даже малышом Хироши не любил объятия. Но он опустился на колени на уровень его глаз.

— Я отказался учить Мамору, когда он был в твоем возрасте. Ты это знал?

— Нет, Тоу-сама.

— Теперь я жалею об этом, — сказал ровно Такеру. — Он был сильным, как может быть только Мацуда, и ему нужен был для обучения Мацуда. Ты такой же, да?

Хироши смотрел на отца, а потом, словно жуткая боль вытекала из него, выдохнул:

— Да, Тоу-сама.

— Я могу научить тебя управлять этим, — Такеру коснулся пальцами груди Хироши. — Эта холодная сила кажется слишком большой для его тела. Я могу научить тебя управлять этим и использовать, если ты готов. Твой брат, Мамору, твой дядя Такаши и я — мы не получили должного обучения в детстве. Ты силен, как были мы, но я сделаю тебя сильнее, если ты готов учиться у меня. Я сделаю тебя самым сильным Мацудой в истории. Готов, Мацуда Хироши?

— Да, Тоу-сама.

— Тогда увидимся завтра утром в додзе до восхода солнца.

Мисаки потрясенно смотрела, как напряжение пропало из плеч Хироши. Он все еще стоял неестественно прямо для мальчика, но он уже не выглядел так, словно мог сломаться.

— Великий Наги, Мисаки, — шепнула Сецуко на ухо Мисаки, ее глаза были огромными. — Что ты с ним сделала?

— Сложно объяснить, — сказала Мисаки с улыбкой.

Сецуко посмотрел на спутанные волосы Мисаки, одолженные хакама и черный меч на ее бедре. Если она и смогла понять, что случилось, она не уточняла. Вместо этого она ткнула пальцем в ямочку на щеке Мисаки.

— С возвращением, милашка.

Мужчины, отреагировавшие на взрыв, вскоре вернулись. Если они считали историю Такеру безумной, их сомнения пропали, когда они нашли кровавые куски литтиги на склоне горы, и они теперь желали услышать историю подробнее.

Но Такеру не успел ответить на их вопросы, Амено Кентаро прошел во двор.

— Мацуда-доно! — сказал он, и Мисаки увидела по его лицу, что что-то не так.

— Что такое?