Прыгун простер руку и моментально все затихло, слышно было как муха пролетит. Он вздохнул, глаза его то обращались к небу, то устремлялись в землю; по всему было видно, что он сильно взволнован… Наконец, он возвысил голос и начал свое монотонное пение, без малейших оттенков и ударений.

– Я пошел на охоту с копьем и дубиной, – пел дикарь, – солнце ярко светило, передо мной прыгала по веткам серая белка и в чаще играли кенгуру. Мамаммурок подарил меня хорошей погодой, я рассчитывал вернуться с богатой добычей… Но злые духи хотели другого. О, горе, горе! Они хотела другого. Дневной свет начал меркнуть, небо покрылось темными тучами, тень от них покрыла землю, змеи поползли мне через дорогу и филин страшно закричал: «Смерть Прыгуну! Смерть Прыгуну»!.. А за ним и все звери и все растения заговорили человеческим голосом и все повторяли тоже самое: «Смерть Прыгуну! Смерть Прыгуну!» И каждое дерева, каждая травка, и красный цветок, попугаи и голуби – все кричали: «смерть! смерть!» Я хотел бежать, но ноги меня не слушались. Я стоял на месте, как вкопанный, сердце у меня остановилось, вся кровь застыла и колени дрожали… И я увидел страшную картину. Я увидел перед собой виркатти! Круглый виркатти, сплетенный из ветвей! Четверо людей несли его, с ними шел и минтапа и спрашивал душу, кто убил её тело… А на виркатти лежал я, о, я несчастный!

Он громко зарыдал, а все слушатели оцепенели от страха.

– И снова все звери и растения закричали: «смерть Прыгуну! смерть Прыгуну!» Снова вокруг меня поползли черные змеи и облако опустилось на мою дорогу. И я услышал голос минтапа, который возгласил: «Слушайте! слушайте! Душа мне ответила на мой вопрос, что Прыгуна убил Кутамеру, охотник за чертями».

– Охотник за чертями! Охотник за чертями!

– Он убежал! Он скрылся!

– Племя пчелы преследует нас, это наш исконный враг!

– Объявим им войну! Послать им вызов! Пусть примут вызов!

– Проклятие охотнику за чертями! Его отец убивал наших жен и детей, и сын его также убийца!

– Смерть ему! Смерть ему!

– Но послушайте же, воины, ведь все это сон! Прыгун жив и невредим!

– Все равно! все равно! Он видел себя лежащим на виркатти, это дурной признак. Варриарто Прыгун не жилец на белом свете.

При этих словах, несчастный певец упал, как подкошенный. Роль его была кончена, он забился в свою жалкую бамбуковую хижину в самый дальний угол, уткнулся лицом в сухия листья и горько заплакал, нимало не сомневаясь, что должен погибнуть.

Все племя настолько было занято этим событием, что уже не обращало внимания ни на что другое. Белые построили и укрепили второй плот, наловили массу рыбы, настреляли всякой дичи, но никто уже не следил за ними. Они набрали припасов на всю остальную часть своего пути по незнакомой местности, выплели много корзин, для того, чтобы нести в них рис, яйца и битую дичь – но никто и на это не обратил внимания.