Придворным композитором мог бы стать даже Вольфганг Амадей Моцарт. Граф Разумовский – посол в Австрии, зная любовь к музыке Григория Потёмкина, в 1791 году в одном из писем светлейшему князю предложил пригласить в Россию «одного из лучших композиторов Германии именем Моцарт». Он недоволен своим положением в Вене и охотно предпринял бы это путешествие. Разумовский писал: «Если Ваша светлость пожелает, могу нанять его ненадолго, чтобы его послушать и содержать при себе некоторое время». Светлейший князь Потёмкин захотел пригласить Моцарта для того, чтобы юг России превратить во вторую столицу. Екатеринослав и все так называемые «потёмкинские деревни» – дворцы, в которых останавливалась Екатерина Великая во время своего южного вояжа – по задумке Потёмкина должны были стать центром культуры. В год смерти Моцарта графу Разумовскому пришло письмо от графа Потёмкина, который просил его поговорить с Моцартом по поводу предложения поработать в Петербурге. Спустя несколько месяцев, в первых числах сентября, Потёмкин получил от Разумовского ответ. Суть письма состояла в том, что господин Моцарт выразил желание поехать в Петербург, но сейчас приглашение принять не может, поскольку находится в Праге на премьере оперы «Дон Жуан», а ещё должна состояться премьера оперы «Волшебная флейта», и только после этого Моцарт сможет приехать. Но их планам не суждено было сбыться: через три месяца Потёмкин скоропостижно умер, скончался и Моцарт.

«Узнав об этом интересном факте, я отправился в Зальцбург, где совместно с директором фонда “Моцартеум” мы обсуждали вопрос организации выставки рукописей Моцарта в Петербурге, – рассказывал Сергей Евтушенко, – параллельно оркестр Государственного Эрмитажа начал исполнять самые лучшие произведения Моцарта, программа называлась “Только Моцарт”. Была идея не только оживить Эрмитажный театр исполнением опер, которые ставились в эпоху Екатерины Великой и Павла I, но и внести в Эрмитаж музыку как составную часть его жизни».

Эрмитажный театр стоит на фундаменте первого Зимнего дворца Петра I. Дерзость Кваренги, которая так поощрялась Екатериной II, заключалась в том, что зодчий понял: за один год выстроить новый театр невозможно, значит – нужно использовать что-то старое. Через Зимнюю канавку нашлось здание старой постройки. Чтобы оно стало театром, Кваренги решил построить переход и использовать в качестве основы для театра стены и фундамент старого Зимнего дворца Петра I. Архитектор использовал двор, боковые стены (каре), и как чашку этот амфитеатр театра он вставил во двор. Боковые стены стали готовыми конструкциями, которые использовались, чтобы стать основными стенами театра. Мало того, именно под сценой этого театра, где порхают балерины, находится комната, где скончался Пётр I.