Среди людей встречались техноантропофобы – те, кто испытывал иррациональный страх перед любым механизмом, похожим на человека. Эта фобия исходила из эффекта зловещей долины. Максимилиан определённо принадлежал к одним из таких. Слышно было его учащённое дыхание и, кажется, тяжёлое сердцебиение. За те несколько секунд, пока раздавались шаги дрона, он несколько раз вставал с кровати и садился обратно, не находя места в своей темнице. Из его рассказов выходило, что раньше он вполне хорошо относился к дронам, но за два года взаперти в корне изменил своё отношение.

«Интересно, – подумала Аня, – как он себя почувствует, когда выйдет наружу и увидит миллионы дронов, шагающих по улицам среди людей и летающих над головами?»

За два года их количество увеличилось в несколько раз. Раньше из посёлка не были видны чёрные облака над городом, а теперь дронов стало так много, что их шум стал перекрывать всю остальную городскую суету.

Раздался металлический скрежет, какой они слышали утром, и следом тишина.

– Твой обед прибыл, господин, – произнёс дрон таким же безжизненным голосом и с привычной интонацией.

Дверца камеры закрылась, и шаги дрона стали удаляться. С минуту Максимилиан приходил в себя: в этот раз ему в пакете передавали не безобидный камень, который по ошибке могли положить в ресторане, а полноценное устройство для побега. Заглянув в пакет, даже тупой дрон понял бы, что здесь что-то не так, и забил бы тревогу. Прямо в этот день жизнь Максимилиана могла закончиться, и всё зависело лишь от незначительного обстоятельства: сообщит ли дрону программа проверить еду.

Посылка дошла к получателю в целости, но в этот раз он не испытал радости, как утром. Целая посылка означала, что теперь всё изменится. Ему предстоит выбраться отсюда, и страх перед грядущим не давал ему насладиться надеждой.

– Магнетрон, конденсатор, волновод, – тихо прошептал Максимилиан. – Всё на месте, остался только аккумулятор, и можно звонить в полицию. Когда вы передадите его?

– Сегодня вечером, – ответил Лукас. – Как только вернётся курьер за новой порцией еды.

– Ау, – произнёс Максимилиан. – Вы меня слышите? Кто-нибудь?

Первобытный страх снова появился в голосе пленника. Это было то, чего он боялся больше дронов – остаться неуслышанным, умереть в одиночестве и оставить при себе тайну, которую хранил до самого последнего момента.

– Вот я идиот, – ответил Максимилиан сам себе. – Я же звук забыл включить. Простите, последнее время я очень несобранный.

– Не за что тебя прощать, – ответила Аня. – Мы понимаем, как тебе тяжело.