Фионна тронула меня за плечо. Насмешка испарилась из ее голоса.

– Я знаю.

Мгновение я смотрел на прибой, чувствуя ее руку на своем плече и воспоминания, которые она хранила. Годы унижений, ожогов и страха.

Больше этого не будет.

Я накрыл ее руку своей.

– План, – заговорил я, – заключается в том, чтобы отравить драконов Триархов и сломать намордники наших драконов. Но если у вас на подходе ребенок, о котором следует беспокоиться, я пойму, если вы не захотите рисковать.

Но Брэн улыбнулся так широко, что кажется, что ему больно.

– Шутишь? Риск того стоит.

Фионна кивнула:

– Оруженосцы с тобой, Грифф.

В тот же вечер я встретился с Антигоной сюр Аэла. Слова буквально рвались из меня. Это была наша последняя встреча перед праздником Зимнего Солнцестояния на дюнах, припорошенных снегом. Как только я соскользнул со спины Спаркера, он устремился ко мне и к Аэле, замерев на месте, когда она начала принюхиваться к нему своими маленькими дымящимися ноздрями.

– У меня есть информация для тебя. Ваши зернохранилища. Они знают, где они находятся. Именно по ним планируется нанести удар, как только сойдут снега.

Антигона медленно выдохнула.

– Листовка Отверженных, – прошептала она, словно о чем-то догадалась.

– Что?

– Ничего. Спасибо.

Драконы начали кружить вокруг друг друга, продолжая шумно сопеть и оставляя на песке от своего ритуального приветствия отпечатки когтей. Каждый раз, когда маленькая Аэла наскакивала на него, Спаркер утихал. Идеальный джентльмен.

Идеальный джентльмен, который заслуживал того, чтобы наконец-то разжать челюсти.

– Я сказал другим оруженосцам, – выпалил я.

Глаза Антигоны от удивления распахнулись. Мой голос от волнения дрожал.