Брэн и Фионна рассказали обо всем другим оруженосцам. Логово никогда не считалось местом для долгих разговоров, но теперь оно полностью погрузилось в молчание. Каждый укус клыков, от которого я пытался уклониться, каждый ожог, покрывающийся волдырями на коже, который мне наносил дракон хозяина, – это напоминание о том, что скоро наступит перелом. Каждый раз, когда у Спаркера саднило кожу под намордником, я утешал нас мыслью, что скоро он раздвинет челюсти. И каждый раз, бросая рыбу в кормушку, я думал: «Вот так мы их победим».

Мне стало нехорошо. Но я думал об Агге, думал о малышах, и мое сердце зачерствело.

Вечером с закусками и бутылкой вина я вошел в покои Иксиона, где застал его и Роуда, расположившихся на диванах, между ними на столе были разложены каллиполийские газеты. Они уже изрядно выпили и, жестикулируя, что-то горячо обсуждали.

– Но если они требуют демократии… – невнятно пробормотал Роуд.

Иксион приподнял свой кубок, чтобы я наполнил его.

– Нет ничего, что мы не могли бы использовать в своих интересах.

– Хорошая новость для нас, господа? – беззаботно поинтересовался я, наливая вино. – Каллиполийцы голодают?

– Голодают и бунтуют, – с энтузиазмом подтвердил Роуд.

И бедной Антигоне приходилось с этим справляться. Я увижу ее через два дня.

Иксион снова поднял свой кубок.

– За мою гениальную и бесконечно щедрую суженую, – сказал он.

Я не встречался с Дело после воздушного налета на Каллиполис в середине зимы. Не наедине. Я видел его мельком через двор или в дальнем конце залы. Приходя к его покоям ночью, сталкивался с закрытой дверью.

Я говорил себе, что это к лучшему. Говорил, что мне все равно не стоит видеться с Дело.

Когда встреча с Антигоной была уже не за горами, я испугался, что потеряю решимость.

Мне почти удалось убедить себя в этом, пока на рассвете, в мою утреннюю смену в логовах, я не увидел бледную полоску крыльев на фоне серого неба, кругами спускающуюся вниз, чтобы приземлиться у входа в гнезда небесных рыб. Тогда «решимость» стала всего лишь словом, которое я выбросил из головы.

Я поспешил к ним.

Дело начал неуклюже распрягать Гефиру, и оруженосец во мне воскликнул, что ему не положено заниматься этим, учитывая, как медленно и неповоротливо у него это получалось. Дело обернулся, услышав хруст моих ботинок по гравию. Его лицо было обветрено, как будто он провел ночь верхом на драконе.

– Грифф?

– Где ты был?