Пауэр повысил голос:
– Да ладно, но ведь я говорю об этом сейчас, не так ли?
Я издала жуткий смешок. Он желал получить одобрение за то, что он – раскаявшийся лжец?
При звуке моего смеха лицо Пауэра исказилось:
– Энни, неужели ты не видишь? Ты можешь быть сильной и
Я поняла, к чему он клонит.
– С твоей помощью?
Пауэр сжал кулаки:
– Ну иногда мне действительно кажется, что тебе нужно об этом напоминать!
Когда мы только начинали вместе тренироваться, Пауэр заставлял меня совершать перелив эмоций, ликуя от того, как моя ярость становилась яростью Аэлы. Моя необузданность и сила всегда казались ему прекрасными, да и в моей жизни и правда был период, когда я нуждалась в его поддержке.
Но сейчас мне этого не требовалось. Вот что я осознала с внезапной ясностью, пока его самонадеянные и оскорбительные слова звучали в моих ушах.
Мне не нужна был поддержка Пауэра, чтобы быть сильной. Я не нуждалась ни в чьей поддержке, чтобы быть сильной. Дело не в силе. Проблема в том, как ее использовать.
Мне не нужен был Пауэр, чтобы подбадривать меня. Или Ли, чтобы сдерживать.
Но если выбирать из них двоих, я точно знала, какую движущую силу предпочту, чтобы сбалансировать свою собственную.
– К чему привели дурацкие идеалы Ли, – продолжил Пауэр, – кроме как подорвали твой авторитет? Вся эта ложь в газете…
– Ли этого не одобрял.
Я поняла это, стоило Пауэру рассказать о его приходе. Теперь я была в этом абсолютно уверена.
Потому что я знала Ли.
Ли, который взял самоотвод и назначил меня своей преемницей, потому что верил в меня. Ли, который обнял меня после похорон Дака и сказал, что я отлично справляюсь с работой. Ли, который тренировался со мной, несмотря на огневой шок, – настолько он был полон решимости помочь мне выиграть эту войну.