Я удерживал его на спине, нанося удары снова и снова и издавая звуки, похожие на рев дракона. Иксион извивался, тяжело дыша, и я понял, что он тянется к своему кинжалу, пристегнутому к ноге…

Я же потянулся к своему ножу.

Он сверкнул в моем кулаке, и я сжал другой ладонью его шею, но его пальцы вцепились в мою руку, подобно клешням.

В трех ярдах от меня Спаркер прижал к земле Нитера, чьи крылья слабо трепыхались о песок, и клыками впился в яремную вену Нитера.

Я почувствовал вкус крови Нитера у себя во рту. Почувствовал ее сладость. Спаркер посмотрел на меня, ожидая моей команды.

Зрачки Иксиона расширились, и он моргнул, ощущая страх своего дракона.

Задыхаясь, он начал перечислять имена:

– Бекка. Гарет. Агга. Дедушка Грэди…

Моя хватка на его шее ослабела. Кинжал застыл в воздухе.

– Они сбросят всех до единого, если мы не вернемся в Крепость.

Иксион оторвал мою ослабевшую руку от своей шеи и отпихнул меня.

– Отзови их, – задыхаясь, пробормотал он и бросил взгляд на Спаркера и Нитера, на схватку аврелианцев внизу. – Возвращайтесь по собственной воле, и они останутся в живых.

Спаркер, чья слюна напиталась кровью Нитера, застыл в ожидании…

Я заставил свою голову проясниться. Нет. Драконий инстинкт мне сейчас не нужен. Я должен думать ясно.

На спине Спаркера по-прежнему была закреплена седельная сумка, а ее содержимое осталось в целости и сохранности.

Внизу амфора с драхтаназией и фальшивый намордник по-прежнему лежали нетронутыми на песке, забытые во время нашего боя. А до рассвета оставалось несколько часов.

Иксион знал, что я встречался с Антигоной. Знал, что мы сломали намордник Спаркера. Но он не знал всех деталей плана.

Или его возможных вариантов.

Может быть, мое время истекло, но игра еще не закончена.

Я позволил ножу упасть на песок. Щелчком языка призвал к себе Спаркера. Он с рычанием отступил от Нитера, медленно и неохотно. Его разочарование комом стояло у меня в горле.