В темнице Крепости воняло мочой и гнилью. В моей камере не было окна, а единственный источник света исходил от зарешеченного проема в двери, выходящего в пустой коридор. Когда мне принесли еду, я с удивлением заметил, что это была молодая женщина, а не один из стражников. С длинными, всклокоченными, неухоженными волосами, почти полностью закрывающими лицо. Но когда свет на мгновение осветил ее профиль, я узнал ее.

– Мабалена?

Она остановилась, держа в руках миску с кашей, а затем протолкнула ее в окошко.

Я не видел ее с того самого дня много лет назад, когда сбросили ее семью, а потом и саму Лену.

Но до этого мы были друзьями.

– Мабалена, пожалуйста, скажи мне, ты что-нибудь слышала…

Какое-то время она просто смотрела на меня. Затем поставила вторую миску рядом с моей.

На другой стороне моей камеры зашевелилась тень, которую я даже не заметил. Фигура поднялась и, взяв у нее хлеб и воду, поблагодарила на драконьем языке с сильным акцентом:

– Спасибо, Лена.

Немного привыкнув к темноте, я попытался разглядеть соседа. Из-под копны волнистых волос на меня смотрел юноша с сильно обожженным лицом.

И тут я вспомнил этот голос.

– Дак?

Юноша улыбнулся, как будто я только что бросил ему вызов.

– Грифф Гаресон, – ответил он.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Примечание автора

Примечание автора

Во «Власти огня» я ссылалась на такие классические произведения, как «Республика» Платона и «Энеида» Вергилия. В «Ярости огня» я упомянула еще два произведения. Цитаты из «Аврелианского цикла» были адаптированы из строк последних двух песен «Илиады» Гомера, где между Ахиллом и Патроклом происходит последний разговор, а тело Гектора возвращается его народу. Те строки, которые звучат в «Ярости огня» в Ауреосе, были адаптированы из одноименной трагедии Софокла об Антигоне, которая нарушила приказ похоронить мертвых.

Благодарности