— Я могла бы вернуть тебе тот, который в Нью-Йорке, — хотя я не была уверена, как на самом деле это сделать. — Ну, если ты знаешь кого-нибудь в Нью-Йорке, я могла бы отправить ключ от абонентского ящика.

Дейн пожал плечами.

— Этот дневник может остаться там, где он есть. Лучше всего позволить некоторым чувствам угаснуть.

Я вспомнила, как, прочитав его, мне захотелось утешить Дейна. Не раздумывая, я потянулась и сжала его руку. Я хотела отпустить это, но он удержал меня и притянул ближе. Другой рукой он взял дневник и положил его на стол.

Моё сердце бешено колотилось ещё до того, как он наклонился. Я хотела поцеловать его. В то же время я не могла этого допустить. Сейчас Дейн был нежен. Кокетливый. Великолепный. Было бы легко обвить руками его шею, закрыть глаза и отдаться этому чувству. Но часть моего сознания всё ещё видела его за окном моего отца, держащего лом. Я видела, как он перепрыгивал через машину в Бостоне, преследуя меня. Я видела его в коридорах гробниц в Долине Царей, он шёл ко мне, когда наркотики украли моё сознание.

Я отстранилась от него и вернулась к окну. Дейн остался у стола, наблюдая за мной.

— Это Джек? — в его голосе послышалась горечь. — Ты всё ещё любишь его?

На самом деле, я чувствовала себя виноватой из-за того, что почти не думала о Джеке с тех пор, как появился Дейн. Дейн так легко занял центральное место на сцене.

— Джек очень хороший парень, — медленно сказала я.

— Если ты упускаешь из виду часть о серийном убийце.

— Он заботится о моих чувствах.

Дейн приложил руку к своей груди.

— Я не только забочусь, я запомнил части твоего дневника.

— Когда Хорусиане напали в почтовом отделении, Джек был готов сражаться за меня.

— Я тоже.

Я опустила подбородок.

— Нет, ты дрался со мной. Джек боролся за меня. Это тонкое, но важное различие.

Дейн покачал головой.

— Я всегда боролся за тебя, Эйслинн. Я всегда пытался защитить тебя, увести подальше от Сетитов.

Мой подбородок опустился ниже.