На следующий день, когда мои лекции закончились, Дейн, как обычно, ждал за дверью. Я беспокоилась, что встреча с ним сегодня будет неудобной, что наш последний разговор будет висеть над нами, как затяжной дым. Но в то утро он проводил меня в столовую без малейшего намёка на обиду или гнев. Весь день он был самим собой, полным непринужденной беседы и улыбок, предназначенных только для меня.

Когда мы вышли из дверей здания, он послал мне ещё одну улыбку. Улыбку, у которой есть секрет.

— Я подумал, что мы могли бы пропустить библиотеку и пойти куда-нибудь ещё.

— Куда?

Он вытащил из кармана солнцезащитные очки и надел их.

— Увидишь.

День был пасмурный, с тяжёлыми висячими серыми облаками, скребущимися по нижней части неба. На самом деле, если бы облака зависли ещё ниже, им пришлось бы отказаться от статуса облаков и получить название туман. Я рассмеялась над контрастом, который создавала погода с солнечными очками Дейна. Он казался знаменитостью, который хотел остаться инкогнито.

— Что? — спросил он, оглядывая смешавшихся студентов на дорожках.

— Тебе следует снять очки. Ты выглядишь дерзко в них, когда пасмурно.

— Нет. Люди не считают меня самоуверенным; они думают, что я слепой. И ты выглядишь бессердечной из-за того, что смеёшься над слепым парнем.

— Я не такая.

— Бессердечная?

— Смеюсь над тобой.

Его комментарий заставил меня ощетиниться, и на несколько мгновений я замолчала и пошла быстрее. Ни в чём из того, что произошло между нами, не было моей вины. Я не была тем, кто обманывал, охотился или брал в плен.

— И я тоже не бессердечная. А если и так, то это потому, что ты давным-давно вырвал моё сердце.

— Вырвал — уродливое слово.

Он обвел взглядом толпу, чего не сделал бы слепой парень.

Я ожидала извинений и осталась раздраженной.