— Ну, ты же знаешь, как обычно говорят. Если подходит это слово, носи его.

— Так говорят про обувь, а не о словах.

Я пожала плечами.

— То же самое.

Он продолжал наблюдать за студентами на тротуарах.

— Совершенно разные вещи. Когда в последний раз кто-то смотрел на твои ноги и спрашивал тебя, откуда у тебя эти порочно-крутые слова?

— Такое случается всё время.

Дейн одарил меня улыбкой, если бы я их классифицировала, то эта попала бы в специальную сексуальную колонку.

— Лгунишка.

— Потрошитель сердец.

— Мы на месте.

Мы пошли к старой каменной церкви на Банбери-роуд. У неё были две остроконечные крыши, а за ними возвышалась высокая зубчатая башня, как будто её со временем собрали вместе.

— Ты хочешь зайти в церковь? Хочешь исповедаться?

Он взял меня за руку и потащил по дорожке к двери.

— Нет, я надеюсь, что Бог замолвит за меня словечко. Знаешь, будь одной из моих рекомендателей, — он послал мне ещё одну улыбку, на этот раз слегка вымученную. — Это то, что нужно, чтобы вернуться на твою хорошую сторону?

— Извинения помогли бы.

— Я сделал это. Несколько раз. Даже написал тебе письмо в своём дневнике.

Я усмехнулась.

— Я не думаю, что извинения имеют значение, если вскоре после этого ты включишь меня в свой список на убийство.

— На самом деле ты никогда не была в моём списке на убийство, а это значит, что это всё ещё имеет значение.