Только тут замечаю на колоде треугольную пряжку; она блестит на солнце, невозмутимая и неподвижная, дразнит меня, уверенная в собственном бессмертии. Я вновь встаю, размещаю пряжку в центре колоды, подбираю топор. Перехватываю его обеими руками под самой головкой. Склоняюсь над пряжкой. Лезвие топора указывает четко на крики, испарившиеся в раскаленном небе.

Коротким резким взмахом опускаю обух и слышу приятный лязг металла о металл, как вдруг подбородок сбоку пронзает жгучая боль. Бросаю топор и зажимаю руками нижнюю часть лица.

По запястьям и шее течет кровь, мешается с по́том. Мне страшно открыть рот – вдруг срикошетивший топор сломал челюсть? Осторожно прохожусь пальцами по подбородку, постепенно увеличивая давление. Кость цела. Открываю-закрываю рот, вздыхаю с облегчением – и злостью на собственную глупость.

Опять подбираю топор и нацеливаю его острием в небо. Новая кровь с моего лица капает на старую кровь на колоде, а я наношу удар по пряжке. На этот раз я готова и успеваю отпрянуть от отскочившего топора. Колочу по пряжке еще и еще, уворачиваясь от злостного рикошета. При каждом ударе она издает пронзительный писк – как котенок, пробывший моим целых два часа.

Швыряю топор на землю и смотрю на кусок металла на колоде. Он все еще цельный, но распознать в нем пряжку уже нельзя.

Сойдет.

В сарае снимаю с ржавого гвоздя мешок, встряхиваю его, затем методично топчу слева направо и сверху вниз, чтобы убить притаившихся внутри пауков. Перепроверяю, вывернув наизнанку. Вернувшись к колоде, скидываю в мешок кусочки ремня и искореженную пряжку. Крепко завязываю мешок узлом, чтобы ничего не сбежало.

По дороге к гробовщику я репетирую диалог, который представляла много раз. Смакую свою любимую фразу: «Это последний гвоздь в крышку гроба».

Глава 72 Джой и Рут

Глава 72

Джой и Рут

Январь 1961 года

– Больше никогда не стану есть Рождественский пирог.

Слова прозвучали безразлично, но Джой заметила у рта Марка красные пузырьки гнева. Он стоял рядом с ней в конце подъездной дорожки, ждал автобуса на урок Библии.

– Я тоже.

Джой хотела спросить, откуда взялась незнакомая сумка вместо привычного школьного рюкзака, но спина после вчерашней порки болела невыносимо, Джой едва соображала, и на разговоры сил не было. Может, это Преподобный раздал «Христианской молодежи» такие сумки специально для уроков. Сейчас Джой ненавидела отца еще сильнее: тот без всяких оснований приказал ей сразу после изучения Библии возвращаться домой, а не ехать к Фелисити.

В Блэкханте при выходе из автобуса Марк врезался в нее сзади. Джой хмуро обернулась – он явно сделал это специально. Однако Марк посмотрел на нее и сказал: