— Фиговый Андрюша ликвидатор, да? Трепло. Весь на нервах, как последний штафирка — и тебя не заметил, разиня. Напрочь растерял квалификацию в своей поганой конторе…

А может, он сказал «Конторе». С большой буквы.

Меня бросило в жар, несмотря на ледяной ветер с моря.

— Не бойся, Вера, — сказал Кранц. — Часа на три он совершенно безопасен. Позови мне моих шедми. «Барракуд» Догу и Эцу. Ты знаешь, где их разместили?

— Да! — радостно сказала я.

Меня ужасно обрадовало, что Андрей живой, но тут же я подумала, что его могли оставить в живых, чтобы допросить.

— Я позову, — сказала я. — А мне можно будет послушать, что он ещё скажет, Вениамин… э?..

Кранц вздохнул и мотнул головой — и тут я поняла, насколько он устал от этого разговора.

— Можно, — сказал он ласково. — Тебе — можно. Беги.

17. Алесь

17. Алесь

Когда на нашей базе появился Кранц, мне здорово полегчало.

Кранц — из тех людей, с которыми очень уютно работать, потому что они чётко знают, что делать даже в самой безнадёжной ситуации. Да она им и безнадёжной-то не кажется… впору позавидовать.

Кранц был спокоен, а мне было беспросветно. И радовало только, что можно предоставить Веньке общаться, а самому попытаться прийти в себя и как-нибудь собрать обломки мыслей и осколки сердца.

Я пил чай, пахнущий дымом, и думал: почему ж я не взял Кые на Землю, а потом сюда? Позаботился об её здоровье… побоялся, что перелёт ей повредит, сразу-то после госпиталя… Дурак.

За что, вот за что судьба так с ней? За что судьба так с ними?

Даже если бы биологам с Эльбы удалось простимулировать зачатие — всё равно это ничего не изменило бы и никого не спасло. А вот здесь…

Здесь «Барракуда». И Веня обмолвился, что одним из направлений научной работы было именно продление репродуктивного возраста у шедми. А ведь если тут у них уцелело хоть что-то от шедийской фундаментальной науки… чем чёрт не шутит…

Э, всё равно.

Вокруг о чём-то говорили, пытались строить планы, но я их почти не слышал. Мне было не отвлечься от Эльбы.