Но даже я понимала, что думать об этом, вообще-то, рано.

* * *

В Космопорте, после посадки, я чуть не умерла от ужаса. Теперь-то я даже радовалась, что у меня непослушное лицо, на котором, кроме дурацкого изумления, ничего не отражается: я знала, конечно, что меня дистанционно ведут Кранц и Саид, но всё равно ноги у меня просто подкашивались, когда я спускалась по трапу с Ливэем под ручку.

Рядом со звездолётом стояли два грузовых шаттла. В один Бердин и Юлька вместе с людьми Ливэя грузили контейнеры, в каких обычно перевозят дорогих мехов-андроидов — там были шедми. Во второй погрузили один такой контейнер, в нём был Кранц. Таможенникам, наверное, было заплачено сверх границ, потому что они даже не попытались что-то проверить, а только раскланивались с Ливэем и улыбались мне. На мой подложный паспорт взглянули мельком, проверять пальцы или сетчатку глаз никто и не подумал. Я для таможенников была меньше чем пустым местом.

Между тем, к трапу звездолёта подъехал большой пассажирский эргомоб с тонированными стёклами. Туда погрузились наши военные из Штатов и отнесли контейнеры, как я поняла, с Тари и Нигматулиным, а потом автобус благополучно отчалил, и никто из персонала Космопорта даже не почесался.

А люди Ливэя либо были в курсе, либо их настолько вышколили, что они не смели спрашивать у своего босса, что это в его свите делают двое русских и девица. Они, правда, пытались заговаривать с Юлькой или Бердиным, но Юлька мило и беспомощно улыбался и с кошмарным акцентом бормотал, что не говорит и не понимает по-китайски, а Ярослав радостно ржал, лупил китайцев по спинам, тыкал в плечи и делал неприличные алкогольные жесты: щёлкал себя под челюстью и всё такое. Они так слаженно и достоверно изображали идиотов, что от них скоро отстали.

Меня проводили в салон шаттла, где оказалось гораздо удобнее, чем я ожидала, налили мне мангового сока, который я не стала пить, и оставили в покое. Я поставила закрытый стакан в держатель, думала, на старте вдавит в сиденье, но разбег был мягким, а отрыв почти не чувствовался — и я догадалась, что машина технологичнее, чем кажется.

А Ливэй связался с Ши Чангом, с открытой рабочей директории, будто был инженером или лаборантом из обычной скучной конторы, которому понадобилось что-то спросить у босса.

Он запросто договаривался «подскочить в старый корпус, чтобы показать кое-какие свежие разработки» и хихикал, когда этот Ши заметил меня и отмочил что-то насчёт удовольствия тискаться с лаборантками в рабочем кабинете. Ши тоже было на меня плевать: у меня на лице был написан IQ не выше шестидесяти, а когда я прислушивалась, рот почему-то приоткрывался сам собой. На службе у мадам Куанг состояли гениальные визажисты.