— Угу, — мычит Бобби. — К расовым проблемам начали привлекать внимание ещё наши прадеды… и ведь до сих пор есть с чем бороться, верно? Ну что ж, давайте привлекать внимание к проблеме бельков. Наши правнуки, быть может, добьются официальных санкций против подонков, которым и правнуки не понадобятся — они преспокойно доживут и сами. Люди хотят жить, Сильвия! И ради того, чтобы продлить жизнь лет на сто — двести, а может, и больше, они уж найдут управу и на информацию, и на протесты.

Я молчу и смотрю на океан. Я всё это уже слышала.

Я согласна с Бобби и его товарищами. Я хочу сказать об этом, но вдруг призрачный звук, низкий и нежный, как песня кита, толкает меня в сердце.

Я не могу ни с чем его перепутать!

Я настраиваю пеленгатор воспитателя с острова Круглый-Тёплый. Тщательно. И снова слышу! Снова! Разбираю сигнал на части, слышу чётко, понимаю!

— Саид! — кричу я, как рыболов весной. — Я слышу детей! Наших детей!

Бойцы качают головами, но Саид резко оборачивается ко мне:

— Здесь?! Тари, не может быть, дорогая…

— Не могу ошибиться, — говорю я. Сигнал прошёл по моей душе, как ветер по водной глади, я стала живая. — Точная и аккуратная настройка. Я бы сказала: мальчик перед Межой, но с ним — дети моложе. Несколько детей много моложе. Точнее я не могу сказать. Недалеко: линий пятнадцать-двадцать.

— Одиннадцать миль или около того, — переводит Саид.

Ихтиолог Жак качает головой: нет.

— Тари, — говорит он грустно, — тут ничего нет. Вокруг океан на сотни миль. Если и есть островки, то такие, на каких и птицы не отдыхают — площадью не больше носового платка. Здесь негде спрятаться. База, судя по нашим данным, находится гораздо севернее…

— Остановитесь! — кричу я. — Не спорьте! Здесь же дети, наши дети! Как вы не понимаете…

— Тебе показалось, — говорит Сильвия.

— Мне не кажется! — кричу я зло. — Саид, ты должен объяснить своим братьям и сёстрам!

— Остановите двигатели, — говорит Саид. — Тари права. Мы отправляемся искать детей.

Мне хочется тут же содрать с себя довольно неудобную одежду людей и прыгнуть за борт. Но Саид здраво возражает: надо подвести наш кораблик поближе и дать собраться людям, вместе мы поможем эффективнее. Дети ждали дольше, несколько мгновений ничего не изменят.

Я соглашаюсь. Жду людей. Стою рядом с рулевым; в моей голове светится маршрут — как солнечный луч в мутной воде. Спустя небольшое время я нахожу место на карте — с допущением в треть линии, не больше.

Это островок. Вернее, скала, высоко поднимающаяся над водой. Жак сказал: «с носовой платок», это значит: «с лоскуток ткани, которым люди вытирают нос, если он становится слишком влажным». Это значит — с ладонь, а буквально — меньше четверти линии в диаметре. На его поверхности никого нет, но это ничего не значит. Я думаю, под водой здесь больше, чем над водой.