И мою говядину, плюс молоко-творог-масло-сметану, плюс мёд — покупали, как миленькие. Война войной, а обед по расписанию. Благо весь этот кошмар у них шёл достаточно далеко от Земли. По ВИДу, правда, то и дело ужасались, что шельмы, мол, могут прорваться в Солнечную систему… каждый раз у меня прямо руки опускались от таких известий.

Полезли воевать. Идиоты. Нашли ещё с кем… человечество состоит из дураков на девяносто процентов, а в правительствах их все сто процентов сидит, отменное дерево, хоть жёлуди с них собирай. Проявили свою угнетённую амбицию — с языка не сходит: «Человечество! Человечество!» — а в натуре плевали они на человечество с балкона своего пентхауса, или как там это у них называется.

Большим боссам войнушка, известное дело, выгодна до невозможности. Пахать и дохнуть для них другие должны, вроде меня, ага. Но не рассчитали, что шарик-то земной у нас общий: шарахнут разок — и поминай как звали, хоть ты олигарх, хоть хрен собачий.

Все эти обстрелы с орбиты я по ВИДу просто смотреть не мог, в колониях, не в колониях… Один такой залп… Снилось мне.

Просыпался в холодном поту каждый раз.

В тот день подкинуло меня в пять утра. Ещё погода обрадовала: штормовой ветер, метель… выло за окнами, как злая сила, стонало. Весь лес гудел, в полях мело и несло… вот так поглядишь — и куда там фильмам ужасов! Домового ли хоронят, ведьму ль замуж выдают… борьба у них, мля, с глобальным потеплением… совсем развинтился климат, где потепление, а где и наоборот.

Я просто поглядеть пошёл, всё ли в порядке. У меня месяц назад в такой шторм вышку связи снесло — ну и неспокойно было на душе. Врубил трансляцию со всех камер: метель и темень, а где фонари — там и вовсе жуть. Вот около вышки-то они мне и попали в объектив.

У меня сердце ёкнуло.

Маленькие фигурки в пурге.

Я как-то сразу сообразил, что дети, хоть тяжело было рассмотреть. Ну так — подростки. Двое. Маленькие фигурки, а кругом эта снежная каша. Они прижались к опоре башни, а мне орать им хотелось: что ж вы, вашу мать, а ну, как её снова снесёт?! Поубивает же нахрен!

Домашние мои спали все, и я никого будить не стал. Только Седой проснулся. Пока я смотрел — он спал, а как я собираться начал — вскочил. Провожать меня.

Седой у меня в доме живёт. Около моей кровати спит, хоть старуха и ворчит, что шерсть — а он у меня маламут, белый, как снег, и линяет, если что, клочьями, ничего не поделаешь. Но не хочу его на двор, в вольер — он мне два раза жизнь спасал, истинный друг.

Ну, мы с Седым и пошли выручать этих… в пурге.

Вывел я снегоход, Седой ко мне запрыгнул — и были на месте через пять минут. И я вблизи их увидел, в свете фар — вот тут-то и обалдел абсолютно.