– Что вам угодно? – спросил он, неприветливо косясь на сидящего на полу Главного сборщика налогов.

– Мне угодно, чтобы ты убил кое-кого.

– Кое-кого?

Ни один мускул не дрогнул на холеном лице Гази.

– Закрой дверь!

– Там никого нет, – даже не шелохнулся Белый Воин.

– А, спорить с тобой…

– Так кого нужно убрать?

– Черного Махсума, – заговорщицки прошептал визирь, выглядывая в распахнутые настежь двери. – Вот задаток, – он порылся под подушками и бросил Гази мошну. – Остальное получишь после того, как.

– Не пойдет. – Гази подкинул мошну на ладони, поймал и бросил обратно Мансуру.

– То есть как – не пойдет? – Мансур двумя руками схватил кошель. – Возьми деньги и убери кого сказано! – Он опять перебросил мошну Гази, но тот даже ловить не стал, и мошна упала к его ногам, глухо звякнув.

– Не пойдет, потому что Махсум объявлен национальным героем. Если я его уберу, то поплачусь головой.

– Ты с ума спятил или дури какой накурился? Он же вор, проходимец, разбойник!

– Эмиру виднее, – отстраненно отозвался Гази и пнул мошну ногой. Та, скользнув по полу, остановилось у коленей Мансура.

– Ты что, мои деньги пинать? – надул щеки Мансур. – Да я тебя…

– Что?

Гази раздавил тремя пальцами грецкий орех, который до того катал на ладони, высвободил из скорлупы ядрышко и засунул его за щеку. Скорлупу он бросил на пол.

– Нет, ничего, – промямлил Мансур. – Значит, не убьешь?

– Сказал же: нет. Другого – пожалуйста, а Махсума не могу. Может, потом, попозже.

– Но мне нужно сейчас!