Куко и Шакко словно видели собственное прошлое. У них был свой остров, плывущий в пустоте, свой тихий мирок, с его радостями и печалями, новыми и старыми друзьями. Была размеренная жизнь двух влюблённых друг в друга лисиц, нарушаемая систематическими весёлыми разбойными нападениями на столовые и кладовые, была странная тоска, идущая, казалось от самых далёких звёзд.

Она с каждым новым днём росла, и теперь восемь друзей, так же, как и они тогда, потеряли покой. Прозрачная стена, отгородившая тихий мирок от беззвучной смерти ледяной пустыни, казалась теперь клеткой. Голоса детей, там, за недостижимым горизонтом, которого попросту нет в бескрайнем Космосе, звали их к себе. Они уже почти не спят, потеряли интерес к играм и еде, только лапы всё чаще и чаще скребут неподатливое стекло, словно можно хрупкой плотью пробить прозрачную броню. И они то же зовут своих чад…

Шерсть каждый раз вставала дыбом, когда тот, или иной эволэк в боксе вдруг заходил леденящим кровь воем, звериным воем, полным тоски и одиночества. Человеческий голос не способен на такие звуки, но…

Лис замер у изголовья Насти, приглядываясь к теряющему человеческие очертания лицу – моторика лисьих тел уже полностью завладела безвольной человеческой куклой, и девушка передавала в этот мир все гримасы зверя, такого симпатичного на картинках, миниатюрного и пушистого. Наблюдать за жизнью этого весёлого создания было одно удовольствие, а вот видеть, как рвётся из девушки наружу это создание…

Словно демон, что использует человека как врата в наш мир, лисица эфирной вселенной истязала человеческую плоть немыслимыми муками, дарила невольному свидетелю страшный оскал, словно предупреждая глупцов о своём скором пробуждении.

Куко прекрасно понимал, что все эти слова – не просто красивые метафоры. На собственной шкуре он познал то, как Океанес, этот странный неосязаемый мир бликов и теней, отбирает часть твоей души, заменяя её… чем-то…

Эволэка трудно назвать человеком, и дело не в физической оболочке, хоть она оказалась невероятно податливой. Ментальная река наполняет её, как вода глину, а дальше всё зависит от умелых рук мастера – можно слепить из себя практически всё, что угодно. Так же трансформируется и разум, словно кто-то меняет платы в твоём сером веществе, виртуозно пишет новые блоки программ, не мёртвые, работающие по скучному однообразному алгоритму, раз и навсегда зафиксированному в неживом языке программирования. Нет, тут что-то иное. Новые ручьи знаний, о которых ты и не подозревал, новый взгляд на хорошо знакомые вещи, на людей, близких, родных, которых, казалось, знал, лучше самого себя. Всё сплетается в голове и сердце в странный хоровод, который то заставляет кровь стынуть в жилах от ужаса, когда новое сознание раскрывает перед тобой пугающие картины мироздания, то вдруг душа вспыхивает костром радости от какого-то пустяка, и осознания, что из таких пустяковых вроде мгновений и складывается счастливая жизнь.