САША

В четверг в столовой произошло странное. Стоя в конце очереди, я увидела, как Черепанов берет поднос. Я вся напряглась: воспоминания о мосте были свежи… Марк поставил поднос на ленту, но, заметив меня, вдруг перекосился от ужаса и резко убрал его. Он затравленно оглядел зал, будто искал кого-то, и в итоге отошел с подносом в сторону. Лишь когда за мной выстроились три человека, Черепанов вернулся в очередь. Что за чудеса? Черепанов внезапно заболел? Он что, боится меня?..

Я села за стол, за которым сидел мой класс в полном составе. Закончив с едой, к нашему столу подошел Черепанов в окружении свиты. Компания встала возле Севера. Воздух сгустился и начал почти осязаемо покалывать.

– Думаешь, если выведешь из игры одну жалкую пешку, я не смогу до тебя добраться, Панферов? – прошипел Марк.

Аккуратно промокнув губы салфеткой, Север кивнул:

– Сможешь. Только вот проберись сначала через ладей и слонов. – И очень тихо добавил: —

Ямусукро.

Все за нашим столом синхронно встали, забрали подносы и строем направились к выходу. Бэшки испуганно попятились. В остальном четверг был «днем сурка»: опять школа и тщетный поиск листов из дневника.

В пятницу мы решили поехать в заброшенный дом на велосипедах: снежная каша растаяла. Когда мы вытащили дневник из ниши, Женя без особой надежды пролистал его до конца и, порывшись в карманах, попросил:

– Можешь дать телефон подсветить? Кажется, я оставил свой в велосипедной сумке.

Я протянула телефон, и Женя подсветил страницы фонариком. Я даже не заглядывала в текст, считая, что ничего нового там нет. Но тут Женя изменился в лице.

– Саша… – прохрипел он.

Я быстро заглянула в дневник и обомлела: под сегодняшней датой шла новая запись! Мы склонили головы, вчитываясь в неровные строчки. И уже по одному числу в дате я поняла, что нам стоит готовиться к худшему. Ведь сегодня – пятница.

13.11.2020 Дорогой дневник! Не верится, что сегодня – финал нашего плана. Сегодня случится то, к чему мы с тобой шли почти двадцать шесть лет. Последние дни были очень тяжелыми. Мне казалось, я не смогу, не справлюсь и все брошу. Я думала, что не вытерплю еще одного дня в этой гнилой школе, не смогу видеть этих вонючих людей. Меня тошнило от смрада. Каждое утро, вставая с постели, я с трудом заставляла себя идти в школу. Угрожала себе, заставляла, упрашивала. Меня поддерживало одно – наш план, наша месть. Дело всей нашей жизни. И вот этот день настал. Сегодня под этой проклятой школой разверзнется земля, и я отправлю ее в преисподнюю. Один чертов класс будет гореть в аду, а другой – до конца жизни расплачиваться за это. А я буду танцевать на пепле и костях и смеяться, сме яться. А еще – кричать о том, что им наконец-то все отозвалось.