– Я боялся… я думал… может быть… ну… понимаешь, я переживал…

– Не знаю, что за сложные умственные процессы происходят в твоей голове, но в любом случае я хочу, чтобы ты знал: с тобой я чувствую себя счастливой, любимой и в безопасности… – сказала Элизабет, подозревая, что Генри требуются какие-то ободряющие сравнения. – Ты мой мужчина навсегда.

Счастливый Генри удовлетворенно вздохнул.

* * *

Раз в месяц Джонни и Элизабет занимались бухгалтерией для Стефана, после чего всегда устраивали себе вечеринку в награду, и это стало традицией.

– Надо полагать, теперь никаких ресторанов? – небрежно спросил Джонни, когда они отложили бухгалтерские книги. – Пойду домой, съем унылый сэндвич с помидорами.

– Я хотела бы пойти поужинать, как обычно, почему бы и нет? – ответила Элизабет.

– А как же наш верный Генри?

– А что Генри?

– Разве он не будет против?

– С чего бы?

– Отлично! – воскликнул Джонни. – Тогда погоди, я схожу за машиной.

* * *

– Рад видеть вас, мистер Стоун, – сказал официант в итальянском ресторанчике. – Я боялся, что вы поссорились с барышней и больше к нам не придете.

– Мы не ссорились. Она выходит замуж за другого. Но не потому, что мы поссорились.

– Вы шутите, мистер Стоун, – смутился официант, догадываясь, что Джонни каким-то образом потешается над ним.

– Хватит! Перестань смущать людей, – сказала Элизабет.

А потом они наслаждались ужином и болтали про Стефана и странную женщину, которая приходит в магазин, чтобы продавать старинные вещи из стекла, одну за другой, и Анна ревнует, думая, что на самом деле клиентка положила глаз на Стефана. Они посмеялись над предложением купить все, что есть в доме, которому не больше пяти лет. Новый коттедж с современной мебелью, естественно, не понравился владельцам. Квартира Джонни находилась недалеко.

– Могу ли я предположить, что терпимость твоего в высшей степени здравомыслящего мужчины допускает, что ты зайдешь ко мне выпить рюмочку перед сном? – изящно сформулировал предложение Джонни.

– Никогда у него про такое не спрашивала, однако моя терпимость подобного не потерпит, – беспечно ответила Элизабет.