— Все люди разные, — ответила Рия.

— Но это перешло всякие границы. Пригласить вас в дом и позволить увидеть комнату, не предупредив о том, что произошло. Возможно, нам с ней уже нечего сказать друг другу, но ради ее собственного душевного здоровья Мэрилин придется признать случившееся и говорить об этом. Хотя бы с кем-нибудь.

— Знаете, она уже говорит об этом, — призналась Рия. — Она рассказала о нем моим детям. Рассказала всё. Вплоть до того, что он носил скобки на зубах. И плакал на закате, когда вы все вместе были в Большом Каньоне.

— Она все это рассказала? — шепотом спросил потрясенный Грег.

— Да.

Его глаза наполнились слезами.

— Наверное… наверное, мне придется слетать в Ирландию.

Внезапно Рия ощутила приступ черной зависти, которой никогда раньше не испытывала. У Мэрилин все наладится. Муж по-прежнему любит ее и даже готов присоединиться к ней на Тара-роуд. Счастливая, счастливая Мэрилин Вайн.

— Я не могу спрашивать Дэнни о его бизнесе, — сказала Финола Данн дочери.

— Да, ты права.

— Он извинился передо мной за резкость, я приняла его извинения, и теперь у меня связаны руки. Но ты можешь и должна спросить его, Вер. Это будет только справедливо по отношению к тебе и ребенку. Если он обанкротился, ты обязана это знать.

— Он скажет, мама. Тогда, когда решит, что мне нужно это знать.

Пикник выпускников на Тюдор-драйв долго обсуждал весь Стонифилд. Рия спросила Грега Вайна, не станет ли он возражать, если Хьюби Грин будет выполнять в доме обязанности официанта, а Зак — его помощника.

— Хьюби?

— Да. Он учил нас Интернету и вообще был очень полезен.

— Он очень распущенный и безответственный молодой человек, — сказал Грег.

— Я знаю, что тогда он был с Дейлом. Он говорит, что это самый черный день в его жизни.

— Я не возражаю против его присутствия и никогда не возражал. Это все Мэрилин… И все же на вашем месте я держал бы дочь от него подальше. — Рия ощутила тревогу, но не дала ей воли. У нее было слишком много дел.