– Нет, – говорит женщина, – дом принадлежит моей дочери Грейс.
Серенити косится на меня. Я хватаю ее руку и крепко сжимаю, пока моя напарница не успела открыть рот и что-нибудь ляпнуть.
– А как, вы сказали, вас зовут? – спрашивает старуха, морща лоб, будто силится припомнить.
– Я еще не успел представиться. Но, вообще-то, странно, что вы не узнали меня по голосу. – Протянув женщине руку, я добавляю: – Невви, это же я, Томас Меткалф.
У Серенити такой вид, словно она проглотила собственный язык, что, пожалуй, даже к лучшему.
– Тома-ас? – ахает старуха. – О, как же давно это было!
Серенити толкает меня локтем и произносит одними губами: «Ты что творишь?»
Ответ простой: понятия не имею. Я беседую с женщиной, труп которой десять лет назад на моих глазах упаковали в специальный черный мешок, застегнув его на молнию, и которая сейчас, судя по всему, живет с дочерью, якобы незадолго до этого совершившей самоубийство. Мало того, я притворяюсь ее бывшим боссом, который, вполне вероятно, тогда напал на нее в приступе безумия.
Невви искательно протягивает руку и находит мое лицо – ощупывает пальцами нос, губы, скулы.
– Я знала, что когда-нибудь вы придете за нами.
Поспешно отодвигаюсь назад, пока старуха не догадалась, что я не тот, за кого себя выдаю, и говорю:
– Конечно, мы же когда-то были одной семьей.
– Заходите в дом. Грейс скоро вернется, а мы пока поболтаем…
– С удовольствием, – поспешно соглашаюсь я.
Мы с Серенити следом за Невви заходим внутрь. Все окна наглухо закрыты, никакой циркуляции воздуха.
– Вас не затруднит дать мне стакан воды? – обращаюсь я к хозяйке.
– Ничуть не затруднит, – отвечает она, провожая меня в гостиную – просторную комнату со сводчатым потолком, где стоят несколько диванов и столов, покрытых белой тканью. С одного дивана защитный чехол снят. Серенити садится на него, а я быстро заглядываю под накидки: ищу письменный стол с ящиками, какую-нибудь тумбу с документами – да что угодно, лишь бы получить объяснение столь неожиданному повороту событий.
– Какого черта тут происходит? – шипит на меня Серенити, как только Невви, шаркая ногами, уходит на кухню. – Грейс скоро вернется? Я думала, она умерла. А Невви затоптал слон.