– Кто такая Маура? – вдруг подает голос Серенити.

До этого момента она не открывала рта в присутствии Невви. Хозяйка дома оборачивается, на ее губах играет неуверенная улыбка.

– Какая же я невежливая. Не заметила, что вы привели с собой еще одну гостью.

Я в панике гляжу на Серенити. Надо как-то представить ее, не противореча легенде о том, что я – Томас Меткалф. И я говорю первое, что приходит в голову:

– Нет, это я проявил неучтивость. Вы помните мою жену Элис?

Стакан выскальзывает из руки Невви и разбивается об пол. Я встаю на колено и начинаю вытирать воду одной из накинутых на мебель простынок, но, видимо, действую недостаточно проворно – ткань быстро пропитывается влагой. Джинсы у меня уже мокрые насквозь, а лужа постепенно превращается в небольшой пруд. Вода доходит Невви до щиколоток.

Серенити изумленно крутит головой, оглядывая комнату.

– Господи Иисусе!..

По обоям тонкими струйками течет вода. Она капает с потолка. Я смотрю на Невви: старуха откинулась на спинку кресла, вцепилась руками в подлокотники, лицо у нее мокрое – на нем ее собственные слезы смешались со слезами этого дома.

Я застываю на месте. Не могу понять, что здесь происходит. Вижу внезапно образовавшуюся на потолке трещину, она появляется в центре и быстро увеличивается. Такое ощущение, что еще немного – и штукатурка отвалится.

Серенити хватает меня за руку и кричит:

– Бежим!

Я шлепаю ногами по лужам, растекшимся по деревянному полу. Мы останавливаемся только на тротуаре, тяжело дыша.

– Кажется, от чертовой завивки ничего не осталось, – говорит Серенити и трогает свой затылок.

Розовые волосы намокли, и это наводит меня на мысль о залитом кровью черепе женщины, погибшей в слоновьем заповеднике.

Я нагибаюсь вперед и никак не могу отдышаться. Дом на холме выглядит таким же ветхим и неприветливым, как в момент нашего приезда. Единственное свидетельство того, что мы здесь были и в панике бежали прочь, – следы мокрых ног на дорожке, но они быстро высыхают на жаре, словно мы тут вообще никогда и не появлялись.

Элис

Элис

Два месяца отсутствия – это долгий срок. За два месяца много всего может случиться.

Я понятия не имела, где находится Томас, да мне и не хотелось этого знать. Я сомневалась, вернется ли он вообще. Однако мой супруг предоставил самим себе не только нас с Дженной, он бросил на произвол семерых слонов плюс сотрудников заповедника. А это означало, что кто-то должен был позаботиться о делах.