Они начинают с другой стороны, напротив того места, где мы с Дженной и Верджилом сидели вчера. Кучи земли просеивают сквозь решето, чтобы не пропустить ни одного фрагмента разложившегося тела, который удастся извлечь из земли. Я устраиваюсь в тени дерева и наблюдаю за тем, как растет земляная гора. Полицейские закатывают рукава; один соскакивает в яму, чтобы выбрасывать оттуда грунт.

Детектив Миллс присаживается рядом со мной.

– Пожалуйста, – просит он, – расскажите еще раз, что вы делали здесь, когда нашли этот зуб?

– Устроила пикник, – вру я.

– Вы были одна?

Нет.

– Да.

– А слоненок? Вы знали о нем, потому что…

– Просто я давний друг семьи. Мне известно и о том, что ребенка Меткалфов так и не нашли. Думаю, девочку нужно хотя бы похоронить по-человечески. Вы согласны?

– Детектив! – Один из полицейских подзывает Миллса к яме; в черной земле виднеется белая полоса. – Эта штука слишком тяжелая. Нам ее не поднять, – говорит коп.

– Тогда обкопайте вокруг.

Я стою на краю, а полицейские руками отгребают землю от кости, как дети, строящие замок из песка на морском берегу, когда вода все время прибывает и грозит разрушить их творение. Наконец появляются очертания. Глазницы. Отверстия, откуда со временем выросли бы бивни. Череп, похожий на пчелиные соты, симметричный, как пятно Роршаха. Ну, что вы видите?

– Ага, все как я и говорила!

После этого уже никто не сомневается в моих словах. Раскоп методично расширяется по квадратам вокруг дуба в направлении против часовой стрелки. В квадрате № 2 был найден лишь обломок ржавого ножа. В квадрате № 3… Я слушаю ритмичные звуки врезающихся в почву лопат и глухой стук отбрасываемых комьев земли. Вдруг становится тихо.

Поднимаю взгляд и вижу, что один из полицейских держит в руках небольшой веер сломанных ребер.

– Дженна, – шепчу я.

Но в ответ – только дуновение ветра.