Секунды две-три Бернард молчал, замерев в сидячем положении на краешке кровати.

– Да, – тихо и устало сказал он. – Ты прав. Просто случилось, как случилось. И я ничего уже не могу изменить.

– Прозвучало как приговор, – нервно усмехнулся Юэн и на секунду опустил взгляд в пол. Черт, совсем он не умеет поддерживать людей. – Спокойной ночи, Берн.

– Спокойной ночи и… спасибо, Ю.

Юэн кивнул и с неохотой вышел. Только захлопнув за собой дверь и оказавшись в коридоре, он понял, чего не хватало в комнате Бернарда – ловца снов.

22

Первые капли дождя посыпались с неба под утро. Бернард слышал, как сначала поднялся ветер, зашуршала листва, а потом на несколько секунд все стихло, словно время остановилось, и полил дождь, постепенно набирая обороты. Из приоткрытого окошка потянуло характерной свежестью, и Бернард окончательно понял, что больше не уснет. Весь остаток ночи после приснившегося кошмара он спал урывками. Организм требовал хорошего глубокого сна без сновидений, но мозг противился, глаза просто не закрывались.

Бернард встал с кровати и выглянул в окно. Типичная для Сент-Брина погода возвращалась – прохладно и сыро, – накрывая все вокруг, даже яркую листву, полупрозрачным серым покрывалом. Странно, но от этого становилось даже как-то спокойнее. В такую погоду в студию приходило еще меньше посетителей, чем обычно. Подобных Юэну, готовых мокнуть под дождем и топать по лужам, не боясь простудиться или испортить обувь, было совсем мало. Единицы. Кстати о нем.

Бернард остановился в коридоре около двери в бывшую родительскую комнату. Не очень хорошо, что кто-то узнал о его проблемах со сном, но Юэн не дурак и наверняка еще раньше заподозрил неладное. Сложно скрыть от своего временного соседа ночные пробуждения и усталый внешний вид, однако Бернард вовсе не ожидал, что Юэн постучится к нему.

Он не стал рассказывать Юэну, какие ему еще снятся кошмары, помимо тех, в которых мать лежит в больнице. Сегодня посреди ночи его поднял особенно жуткий сон: повешенная темноволосая девушка в белом сарафане, очень и очень похожая на мать, раскачивалась из стороны в сторону, как маятник в часах, или как ловец снов на длинной веревке. Почему этот образ так навязчиво шел к нему с самого детства, Бернард не знал. Может, какая-нибудь газетная статья или случайно подсмотренный момент из жуткого фильма так повлияли на неокрепший детский разум? Он точно помнил, что мать умерла в больнице. Перед тем как им позвонили и сообщили прискорбную новость, они навещали ее в палате. Она спала под писк медицинских аппаратов, и Бернард коснулся ее холодной руки. Ему хотелось, чтобы она поднялась и улыбнулась, поэтому он долго и крепко держал ее ладонь, пока отец не попросил, чтобы он ее не трогал, и выпроводил в больничный коридор. После того раза Бернард видел мать только на похоронах.