– Кая предложила мне эту поездку, когда вы с Дорианом неделю не подавали признаков жизни! Это была чистая импровизация, возникшая внезапно. На какие такие мысли это тебя наводит?

– Ни на какие, – проговорила Каролина, тоже отпив из своей чашки.

Минхо, прищурив глаза, посмотрел на нее.

– Это твое «ни на какие» похоже на что угодно, но только не на «никакие».

Каролина захохотала и снова поставила на стол бумажный стакан.

– Слушай, предлагаю сделку. Вернувшись из Индии, ты мне напишешь и расскажешь, как оно все прошло, а я в ответ расскажу, как мне эта книга. Тогда я тебе и объясню, что означало мое «ни на какие»: никакие или что-то иное.

Минхо поднял на нее обреченный взгляд.

– Ты думаешь, что ты самая умная, правда?

Каролина пожала плечами.

– Смотря с кем сравнивать. Ты слышал что-нибудь о Платоне? Об Аристотеле? О Сократе?

Минхо расхохотался, и она поняла, что он уловил отсылку к «Принцессе-невесте».

– Да, – с улыбкой ответил он.

– Дуралеи[85], – продолжила она.

Оба радостно засмеялись.

И тогда она решилась. Каролина поняла, что это мгновение и это место так же хороши, как и любые другие, и что ее желание рассказать Минхо правду ничего не изменит. Это не сможет изменить ни ее чувств к Дориану, ни того, в чем Минхо пока еще не был уверен, – в чувствах Каи к нему. Это не должно подтолкнуть их двоих к тому, чтобы между ними возникло что-то другое, отличное от того, что они чувствуют в эту минуту друг к другу: зарождающуюся дружбу, убежище, зеркало, глядя в которое можно лучше узнать самого себя. Свой дом на другом краю света.

– Минхо, – сказала она, внезапно обретая серьезность. – Веришь ли ты в родственные души?

Глава 14 Первый терминал международного аэропорта имени Индиры Ганди, Нью-Дели

Глава 14

Первый терминал международного аэропорта имени Индиры Ганди, Нью-Дели

– Похоже, дождь затихнет не скоро. – Она тоже подошла к стеклу витрины и обреченно смотрела на улицу. За сплошной пеленой дождя домов на другой стороне улицы было почти не видно. – И как только погода умудрилась так быстро испортиться? По-французски она говорила с характерным британским акцентом. На ней был черный берет и солнечные очки, несмотря на их полную бесполезность под крышей и в такую погоду. Губы сжимали погасшую сигаретку. В голове у меня мелькнул вопрос: не потому ли она сейчас ко мне подошла, что поймала на себе мой взгляд чуть раньше? Возможно, всего лишь оттого, что я оказалась единственной женщиной ее возраста из множества людей, застигнутых ливнем в этой кондитерской. – Я как раз напротив живу, – сказала я ей, почти не задумываясь о смысле своих слов. – Так что если ты не против, то могу предложить переждать дождь у меня в квартире – угощу тебя кофе. Предложение было смешным, нелепым – ступи мы хоть одной ногой на тротуар, неизбежно промокли бы до нитки. Одна бровь девушки поднялась над темными очками, губы ее скривила двусмысленная улыбка. – Думаю, что никогда в жизни я не испытывала такого желания выпить чашечку кофе, – ответила Исобель. Вот так все и началось. ИНГРИД БОДЕН (французская писательница)Трепещущий на синих крышах свет