Минхо этот вопрос явно застал врасплох.

– Кая считает себя скучной?

– Ну да, черт возьми, она сама мне это сказала, когда я летал к ней в Париж.

– Но она совсем не скучная, она классная…

Дориан с ласковой улыбкой глядел на Минхо.

– Но ведь и ты тоже, идиот. Никакой ты не наследник сети. Или даже если и так, то архетип этот серьезно недооценен.

Минхо усмехнулся.

– Может, и так…

– Именно что так, без тени сомнений, – заявил Дориан. – Если бы все это оказалось такого рода историей, дорамой или одним из романов книжного клуба, то твое имя в аннотации появилось бы первым. Уверен на сто процентов.

Минхо снова засмеялся. Слова Дориана вряд ли его убедили, но как минимум чуть приободрили. Когда же он заговорил, то голос его прозвучал твердо:

– Если бы все это оказалось такого рода историей, дорамой или одним из романов книжного клуба, тебе следовало бы пулей вылететь из этого дома и первым же рейсом лететь в Нью-Йорк, чтобы сказать о своих чувствах Каролине. – И только после этих слов он потянулся к Дориану и пожал ему руку. Дориан сердцем почувствовал, что Минхо уже давно хотел это сделать. Дориан не отрывал взгляда от его часов, точно таких же, как у Каролины. – Это меньшее, чего оба вы заслужили после всех этих лет. Будь честен с ней и позволь ей самой решить, что ей нужно.

КАРОЛИНА

В такие дни Каролина сильнее, чем обычно, скучала по Дориану.

Скучала невероятно: ей страшно хотелось, чтобы он оказался рядом, но еще больше – поговорить с ним. Послать ему сообщение или позвонить по телефону, спросить, как прошла неделя. Пошутить, посмеяться над какой-нибудь глупостью, может, рассказать о том письме, которое пару дней назад она написала матери. Пока что об этом она никому не говорила.

У них с Дорианом далеко не в первый раз случалось, что какое-то время они практически не разговаривали. Неделями не подавали признаков жизни, но их отношениям это ничуть не мешало. Однако все изменилось, когда оба вступили в книжный клуб. С тех пор она успела привыкнуть к чуть ли не ежедневным весточкам от Дориана, и нынешнее их отдаление стало для нее мучительным.

В особенности потому, что Каролина прекрасно знала об истинных причинах этой холодности: вечеринка. Та треклятая вечеринка на пустыре и все, что за ней последовало. Каролина начинала уже сомневаться, что им хоть когда-нибудь удастся от этого оправиться. Теперь уже почти невозможно вернуться к нормальности, к первоначальному статус-кво, который, после той краткой вспышки в новогоднюю ночь в Камден-тауне, они решили восстановить и блюсти.