Я сидела, слушая, как дождь стучит по стеклам, – и вдруг поняла, что он прав. Хотя в начале лета я бы ни за что не поверила во что-то подобное. Но теперь это правда. Я знала, что мой отец ни за что не стал бы мне мешать. Он мечтал только о том, чтобы я была счастлива.

– Я знаю, – тихо сказала я.

Я накрыла его ладонь своей, и наши пальцы переплелись. Мы сидели так под стук дождя, и никто из нас даже не собирался выходить из машины. Я положила голову ему на плечо, а он склонил свою к моей, и я знала, что он чувствует то же самое, что и я, – больше не надо было ничего говорить. Того, что мы уже сказали, стука его сердца, шума дождя вполне достаточно.

Глава 15

Глава 15

Кларк снова стал писать.

Он сразу мне не сказал, но было видно: что-то изменилось. Когда я приходила забрать Берти, он иногда не выходил меня встречать, а Берти был уже с ошейником и поводком. Кларк появлялся через несколько минут с отсутствующим выражением лица, явно думая о чем-то другом, и мог отправиться на прогулку без самых необходимых вещей: ключей, солнцезащитных очков, без собаки, в конце концов! Он все время что-то набирал в телефоне или записывал на клочках бумаги. И все-таки я его спросила – максимально тактично, поскольку не знала, как устроен творческий кризис и можно ли призвать его снова, просто назвав вслух, как в фильме «Битлджус», – и он ответил «да». Он был очень возбужден, но одновременно тревожился и не хотел никому рассказывать никаких подробностей – Тома это невероятно бесило.

Возможно, ему нужно было просто сказать вслух, что у него есть стоящая идея, и после этого он перестал притворяться, что все по-прежнему, и всерьез принялся работать. Иногда он и устраивал себе перерыв и ходил гулять вместе со мной и Берти, но чаще я просто заходила в столовую, где он устроил себе рабочее место, целовала его, и мы даже не разговаривали.

Я поняла, что идея действительно стоящая, когда он даже своей издательнице сказал, что пишет: она как-то раз позвонила, пока он работал, и он не стал от нее скрывать. Она, конечно, была вне себя от счастья. Однажды вечером, когда мы все болтались у бассейна, он сказал мне, что даже согласился устроить чтения и автограф-сессию в одном книжном магазине, и спросил, поеду ли я с ним.

– Я не выступал на публике уже несколько лет, потому что первый вопрос, который они задают, всегда о следующей книге и о том, как она продвигается.

– Но теперь тебе есть, что на него ответить, – я невинно и обворожительно (надеюсь) улыбнулась. – Например, что бы ты сказал, если бы кто-то тебя прямо сейчас спросил?