– Спасибо, – пробормотала я в ответ, немного нервно поглядывая на камеры.

Я не часто смотрела «Доброе утро, Америка», но прекрасно знала, кто такой Джексон Гудман. И теперь он сидел в нашей гостиной в нескольких метрах от меня. Я взглянула на лампы освещения и парня, который их удерживал, стоя за кадром, и почувствовала, как начинают потеть ладони. А затем быстро вытерла их о собаку.

– Джексон, две минуты, – сообщила Джилл, поглядывая на планшет.

Она махнула рукой ассистентке, которая тут же подала ей девять копий «Стэнвич Сэнтинел». Джилл принялась раскладывать их на журнальном столике.

– Для вас подготовили телесуфлер. А это для финального снимка, на котором вы все будете читать газету. После этого на экране появится изображение самой полосы. Хорошо?

– Даже здорово, – сказал Джексон.

Он вел себя так же энергично, как и на экране, но я не понимала: он такой всегда, или рухнет без сил, как только окажется в трейлере, выделенном специально для него?

Если раньше мне казалось, что все двигались быстро, то сейчас съемочка группа, похоже, перешла на гиперскорость. И теперь все практически носились по комнате, переставляя растения и регулируя свет. А парикмахеры и визажисты набросились на Джексона со словами:

– Последние штрихи.

– Не волнуйтесь, – сказал Джексон с закрытыми глазами. – Я обещаю, вам не будет больно.

Визажист отступил на шаг, вытащил салфетки из его рубашки и унесся прочь, а Джилл зашипела на зрителей, стоявших за кадром.

– Помолчите, – не сводя взгляда с планшета, сказала она. – Нас выпускают в эфир через пять… четыре…

Я быстро поправила волосы, пригладила уши собаки, а потом Джилл указала на нас, и в центральной камере загорелась красная лампочка.

– Добро пожаловать в «Семью из „Центрального вокзала Грантов“», – глядя в камеру, плавно сказал Джексон, и я поняла, что смотрю в объектив не моргая, а в голове проносятся мысли обо всех, кто сидит у экранов и смотрит на меня.

Реплики, которые позавчера читал Кевин, прокручивались на маленьком экране рядом с центральной камерой. Я почувствовала, как внезапно пересохло во рту.

– Меня зовут Джексон Гудман. И сегодня я в Коннектикуте, в доме художника-мультипликатора Элеоноры Грант. Вместе со своей семьей она живет здесь уже больше двадцати лет. Мы хотим поговорить о ее невероятно популярном комиксе «Центральный вокзал Грантов», последний выпуск которого вышел этим утром, и встретиться с членами ее семьи, послужившими прототипами для персонажей из нашей любимой истории.

Он выжидающе посмотрел на маму, и через мгновение она, казалось, поняла почему. На экране мигала строчка, которую репетировала мама: «Добро пожаловать в наш дом. Мы рады, что вы приехали». Но увидев, как она прищуривается, я слишком поздно поняла: на ней нет очков.