Через некоторое время садовник возвращается.
– Леди Холт, – начинает он, и я с трудом поднимаю веки.
Джефф неловко мнется на пороге моей гостиной. Разулся, стоит в одних носках. Кстати, никогда прежде не видела, чтобы он заходил в дом.
– Камень и вправду покачивался, – подтверждает Джефф. – Я его закрепил, теперь стоит, как скала.
– Как считаешь, его расшатали специально?
– Не могу точно сказать.
Я благодарна садовнику, что он не выказывает недоумения, в отличие от Джослин. Джефф – образец преданности.
– Вполне возможно, что выступ просто расшатался под весом Руби, – добавляет он.
Стоило Джослин уйти, как Ханна возникает в моей гостиной. Я возвращаюсь из туалета, а она тут как тут, сидит в моем кресле.
– Присаживайтесь, – предлагает она.
Похоже, выбора у меня нет, и я подчиняюсь.
Осторожно устраиваюсь, придерживая пульсирующую от боли руку. Голова кружится.
– Полагаю, вы до последнего тешили себя надеждой, что в озере нашли мои косточки, – улыбается няня, но я не удостаиваю ее ответом. – Джослин рассказала мне о подделках, – продолжает она.
Мое сердце уходит в пятки. Так я и думала…
– Мне с самого начала показалось, что дом выглядит несколько запущенным, – заявляет Ханна. – Еще подумала, что дело в отсутствии денег, но ваша схема просто гениальна, не могу не признать. Кто ее автор – вы или Александер?
– Не смей упоминать его имени!
– Где же ваши манеры? – предупреждает она.
Знакомое выражение. Ханна частенько выговаривала Джослин: