– Как ты? – спрашиваю я по дороге домой. – Тебе легче?

Она молчит, и я включаю радио. В эфире идет ее любимое шоу, однако мать его словно не слышит.

– Ты должна меня выслушать, – который раз едва слышно повторяет она. – Я тебе говорила, что Ханна наказывает Руби, и это вовсе не так безобидно, как тебе кажется.

Я сворачиваю на придорожную стоянку и резко торможу. За нашей спиной расстилается долина, которая сотни лет была нашим домом.

– Ханна не причиняла никакого вреда моей дочери. Девочке десять лет, и она иногда сочиняет небылицы.

– Джослин, она не лгала! Я точно знаю, что не лгала!

– Откуда у тебя такая уверенность? Зачем Ханне причинять ей боль? Зачем?

– Я видела ее кровоподтеки.

– Я тоже.

– И что скажешь?

Конечно, у меня есть некоторые сомнения по поводу объяснений Руби. Другое дело, что я никак не могу избавиться от недавних воспоминаний о той порке, что мать устроила мне в детстве.

– Ничего не скажу, – отвечаю я. – С тобой я эту тему точно обсуждать не намерена.

Поворачиваю ключ в замке зажигания.

После обеда звоню в Калифорнию. Глупо надеяться, что мои финансовые дела пойдут на лад, но вдруг? Тогда я смогу послать Фавершема ко всем чертям.

Новости предсказуемо печальные. Деловой партнер Криса мрачен. Он сыплет извинениями, и мне его даже жаль.

– Мне так стыдно… Я должен был позвонить сам, – бормочет он в трубку. – У меня не слишком хорошие новости, вот я и думал, как мне вам все это рассказать.

Я разговариваю с ним, стоя у окна своей спальни. Стараюсь не кусать губы от разочарования, лишь до боли поджимаю пальцы босых ног на холодном полу.

– Бизнес сохранить не удалось. Мне очень жаль. Продолжать без участия Криса было невозможно, и у меня не осталось выбора. Пришлось закрыться. Я боролся как мог, клянусь! И все же мы потеряли нашу компанию, Джо.

– Все до цента? – шепчу я.