Он кладет трубку. Я в легком шоке, продолжаю сердиться и все же в глубине души верю Джейкобу. Невольно содрогаюсь.

Нельзя вестись на никчемные комплименты. Слова – они и есть слова, особенно для человека, которому, в сущности, плевать на других.

Выйдя к машине, вспоминаю, что мать говорила о выступе в стене. Решаю проверить сама. Камень стоит, как скала. И о чем весь этот сыр-бор…

На спортивной площадке у школы куча народа, и я всматриваюсь в толпу в поисках дочери.

– Простите, вы, случайно, не мама Руби? – окликают меня.

– Да-да, это я.

– Меня зовут Клэр, я мама Джейкоба. Они с Руби одноклассники.

– О, приятно познакомиться.

Окидываю взглядом достойно одетую женщину, толкающую дорогую коляску с грудным младенцем. Черт, только не приставай ко мне с просьбами распространять лотерейные билеты или принять участие в организации площадки для школьного праздника… Однако не похоже, что дело в этом. Невольно смотрю ей за спину – не бежит ли мне навстречу Руби.

– Я вас не задержу, – торопится мамочка, видя, что я волнуюсь. Просто хотела лично перед вами извиниться за поступок сына.

– Извиниться? За что? – переключаю я внимание на собеседницу.

– Джейкоб сегодня сильно повздорил с вашей дочерью и теперь очень переживает. С ним сейчас беседуют… Не буду утомлять вас подробностями, но мне очень неловко.

Мама нашего одноклассника плачет, и я внимательно на нее смотрю. Дорогая одежда, подтянутая фигура, изящный макияж, а под заплаканными глазами – темные тени.

– Что именно он сделал?

– Вам разве не звонили из школы?

– Нет, не звонили.

– Мне сказали, что вам оставили сообщение. Извините, думала, что вы в курсе.

Проверяю телефон. Действительно, сообщение я пропустила. Учительница Руби спрашивала, не найдется ли у меня несколько минут, чтобы заскочить в школу и побеседовать после уроков.