– Руби! Ты ведь только что сказала, что Джейкоб сделал тебе больно, и его мама передо мной извинялась. Я имела серьезный разговор с твоей учительницей и директором школы. Мальчик и сам признался, что тебя стукнул! Что вообще происходит, дочь? Очень непорядочно обвинять во всех грехах Ханну!

– Она тоже делала мне больно!

– Не лги мне!

– Я и не лгу! Ну почему ты мне не веришь?

Похоже, малышка готова разрыдаться. Не успеваю найти подходящих слов, как она швыряет свой рюкзачок на землю и припускает от меня по школьной аллее.

Бегу за ней со всех ног: через пятьдесят ярдов дорожка сужается, и дальше пешеходное движение заканчивается. Ловлю дочь за капюшон толстовки, когда она уже готова завернуть за угол. Навстречу, сигналя что есть мочи, летит фургон, и я едва успеваю толкнуть Руби на живую изгородь вдоль дороги. Я зла и напугана настолько, что готова дать дочери затрещину, но вместо этого прижимаю ее к груди.

– Руби, – шепчу я, зарывшись в ее волосы, – Руби… Все в порядке. Мама тебя любит. Поедем домой, дочь. Потом все обсудим.

– Не хочу!

– Почему?

– Потому что она живет в нашем доме!

– Девочка моя! Поверь, проблема не в ней.

Дома Руби, схватив айпад, моментально исчезает в своей комнате. Мать при полном параде валяется в своей кровати.

Честно говоря, я рада, что получаю небольшую передышку от обеих. Ханну обнаруживаю на кухне.

– Что это Руби прибежала с таким лицом? – спрашивает она. – У нее все в порядке?

Я рассказываю о кровоподтеках, которые оставил на руках дочери Джейкоб, и о ее рискованном побеге из школы.

– Господи ты боже мой! – ахает Ханна. – Как же я не заметила синяки? Мне ужасно неловко.

– Ты и не могла заметить – Руби их скрывает.

– Бедняжка! Представляешь, как тяжело маленькому человечку хранить такие секреты…

– Вот именно. Я тоже чувствую себя виноватой.