Мистер Хэксби кашлянул:

– Ваш парик, сэр, я… ах…

Я поднял руку. В суматохе парик сдвинулся назад, обнажив рубцы от ожогов на левой стороне головы. Я поправил парик.

– Простите, сэр, – сказал Хэксби. – Я… я забыл. Жаль Челлинга. И вас.

– Есть разница, – сказал я угрюмо. – Челлинг мертв, а я жив.

– Да, но я не представлял, что… – Он оборвал фразу. – Бедняга.

Пултон задал Хэксби вопрос о дренажных канавах в Драгон-Ярде, возможно великодушно пытаясь увести разговор от темы моих ран.

Я напомнил себе, что должен быть благодарен за то, что выжил, в отличие от бедного Челлинга. Человека, который был кладезем сплетен. Моя нетвердая память сделала кульбит, и я вдруг вспомнил крупицу информации, которую он упомянул, когда в тот день напился до беспамятства в «Дьяволе».

– Марвуд? – сказал Хэксби. – Марвуд?

Крупица? Память сделала кульбит еще раз. Нет. Два.

Я услышал стук костыля Сэма до того, как его увидел.

– Что нового? – спросил я, отвернувшись от Хэксби и понизив голос.

– Помощник привратника проводил их до Флит-стрит в надежде, что ему что-нибудь перепадет, – сказал он тихо. – Но ему не повезло. Госпожа Хэксби уехала в карете с застекленными окнами вместе с леди.

– В какую сторону?

– На восток. В Сити. Найти экипаж, хозяин?

– Нет. Я хочу, чтобы ты кое-кого отыскал сначала.

– Нагруженная, – сказал Сэм. – Карета, я имею в виду. И четыре лошади. Парень говорит, похоже, они отправились в путешествие.

Это была женщина с кривыми зубами, веснушчатым лицом и бахромой сальных кудрей, выбивавшихся из-под чепца. Ей могло быть сколько угодно лет – от двадцати пяти до пятидесяти пяти. Она выпрямилась, сделав реверанс, расправляя грязными руками заштопанную коричневую юбку и бросив тоскующий взгляд на кружку пива на столе.

– Мириам, сэр, – сказал Сэм, указывая на нее с видом балаганщика. – Как ваша милость желала.