Он берет разделочный нож.

Я не хочу, чтобы собака пострадала. Это иррациональный рефлекс после посещения танцевального зала, но я ничего не могу с собой поделать.

Отодвигаю часть кровати, пес рычит и лает, его шерсть стоит дыбом, уши навострены.

– Я выхожу, – сообщаю ему, стараясь, чтобы голос звучал авторитетно. Как у дрессировщика. – Успокойся, парень.

Толкаю стол к стене, и пес прыгает на меня. Не успев понять, что происходит, я оказываюсь на полу, в голове звенит, и я чувствую кислое дыхание пса, а затем – его укусы.

Глава 122

Глава 122

Зубы пса все глубже и глубже вонзаются в мой спасательный жилет, его огромная шея извивается, дергается то в одну, то в другую сторону. Его когти впиваются мне в грудь.

– Смит!

И тут у меня щиплет в глазах. Лицо становится мокрым. Какой-то запах бензина. Смит стоит у дверного проема с огнетушителем в руке. Напор струи заставляет собаку отступить, и я бегу к баррикаде. Смит встает между мной и зверем, пятясь назад, не подпуская его к себе и поливая короткими, резкими очередями. Как только Смит перелезает через ограждение, я придвигаю стол и отгораживаю пса. Его рычание переходит в лай, а затем – в вой и поскуливание, когда он смиряется с судьбой.

Мы стоим, мокрые до нитки, тяжело дыша.

– Ты ранена? – спрашивает Смит.

Я ощупываю себя. Бензин из фальшивого огнетушителя, слюна, вырванные куски материала.

– Пес прокусил мой спасательный жилет, но я в порядке. Как он выбрался из клетки?

– Они выпустили его. Они контролируют все замки и хотели, чтобы он поохотился.

Когда мы поднимаемся на палубу, все еще темно. Облака грациозно плывут по пестрому небу, а корабль явно замедлил ход. Возможно, даже остановился.

– Мы стоим на якоре? – спрашивает Смит. – Может, это конец?

– Не доверяйте ничему, что видите или к чему прикасаетесь.

Медленно подхожу к закрытому бассейну с морской водой и опускаюсь на колени. Вонь бензина невыносима. Стоя на коленях, я ощущаю в себе едва заметную искорку света, помогающую принять положительное решение покинуть этот цирк. Делаю паузу, чтобы попрощаться с Дэниелом. Приношу извинения за все и говорю, что причастна к его гибели, потому что в прошлом смотрела множество подобных шоу: я их обожала. Даже звонила, чтобы проголосовать. Я внесла свой вклад в эту гонку за просмотрами и рейтингами. Драма, обида, необузданные эмоции вызывали привыкание. Говорю Дэниелу, что если у меня будет возможность встретиться с его семьей, я расскажу им, каким стойким он был.