Тетушка Лун посчитала, что была с нами неучтива, поэтому, заварив чай, тут же позвала нас спуститься, и так мы проболтали с ней до вечера. Она также позвала повара и дворецкого, чтобы нам приготовили ужин и накрыли стол. Нам совершенно не нужно было о чем-либо беспокоиться. Ужинали мы до десяти часов вечера. Когда посуду со стола убрали, Сюй Лаода сказал, что он устал и пойдет спать.

Когда старший Сюй собрался подняться и уйти наверх в спальню, Сюй Вэй, который весь вечер был немногословен, вдруг спросил Ху Динлэ, помнит ли тот одну историю, которую они некогда публиковали. Сюй Вэй добавил, что она имеет отношение к событиям, которые недавно произошли здесь, и он хотел бы ее рассказать.

Сюй Вэй редко проявлял инициативу в разговоре. Усевшись на диване, я, Ян Кэ, тетушка Лун и Сюй Лаода терпеливо ждали рассказа.

Когда обеспокоенный чем-то человек изъявляет желание что-то поведать, это очень оптимистичный знак: значит, он хочет взаимодействовать с другими людьми. На самом деле любой человек стремится сам себе помочь, ему требуются только поддержка и внимание со стороны других.

Я дал всем понять, чтобы никто не перебивал Сюй Вэя. Тетушка Лун от воодушевления не смела даже лишний раз дышать; она в нервном напряжении села рядом с сыном в ожидании рассказа внука.

Сюй Вэй, не болтая лишнего, сразу перешел к делу. Во времена правления династии Сун в провинции Гуанси, в городе Циньчжоу был некогда правитель округа по имени Линь Цяньчжи. Из-за странной болезни его ноги и руки совсем ослабли, но до него донеслись слухи, что употребление в пищу детей укрепляет мышцы и кости. По его приказу было убито несчетное количество детей десяти с лишним лет на землях, подконтрольных ему. В дальнейшем преступления Линь Цяньчжи раскрыли. Но люди были разгневаны тем, что императорский двор не приговорил преступника к смерти, а лишь сместил его с должности и отправил в ссылку. Через какое-то время императором была объявлена амнистия, Линь Цяньчжи получил свободу и жил вплоть до падения династии, мирно умерев естественной смертью[64].

– Но это был не единственный случай. В Лючжоу тоже жил человек, поедающий детей. Но ел он только сердца мальчиков. В гробу, который нашли в нашем коттеджном поселке, лежит труп одной из жертв этого человека…

Тут лицо Сюй Вэя исказилось свирепой гримасой, как у человека, которого вот-вот одолеет приступ буйства. Видя, что все мы смотрим на него, ожидая продолжения рассказа, он, стиснув зубы, начал бормотать:

– Этих детей было больше тысячи, и все они стали злым духом, пришедшим за нами. Они отняли мою одежду, отнимут и вашу, а еще ваши… Они скоро будут здесь… Они пришли в мой дом, разрисовали стену, всех их нарисовали… и призвали сюда…