– Состояние этого парня раньше было еще хуже, чем у тебя, а теперь посмотри на него – он полон энергии, и все благодаря урологу…

Ян Кэ хоть и вспыльчив, но к ситуации отнесся с пониманием и не стал спорить со мной. Он закатил глаза и позволил мне продолжать болтать. Однако У Ганъи все еще держался неуверенно и не хотел подходить ко мне. Из-за очевидного дискомфорта в нижней части тела его походка выглядела странно. Очевидно, он все еще не оставил подозрения. Посмотрел на Ян Кэ и произнес:

– Твой друг, возможно, не такой, как я.

– Что ты имеешь в виду? У него еще были остроконечные кондиломы, но это не так уж важно. – Чем больше я говорил, тем больше нарушал все рамки.

У Ганъи оглядел Ян Кэ, который строил недовольное лицо, и подчеркнул:

– У меня не такая проблема. Меня прокляли.

– Ты же учился в университете, как можно верить в подобное? – Я был уже раздражен, но слова У Ганъи заинтересовали меня.

Тот отодвинул стул из-за стола, поставил его перед собой и начал оглядываться, как будто в комнате были невидимые монстры. Помолчав немного, сказал:

– Мой дядя рассказал вам в больнице о проклятии Улуру. Я сначала тоже в него не верил, но после того, как двое моих одноклассников умерли, а Пань Сян перестал выходить из дома, я запаниковал. На самом деле мой дядя знает не все; есть одна вещь… которую я не рассказал.

Я уже привык к тому, что пациенты говорят лишь половину правды или вовсе врут, поэтому стал мягко подталкивать его к сути:

– Что бы ты ни сказал, я сохраню это в тайне. Я не буду тебя осуждать; я здесь, чтобы помочь тебе.

– Мы не делали ничего плохого, просто… – второпях начал У Ганъи, затем сделал паузу и стал говорить медленнее: – В тот день в Австралии мы выпили много воды, и нам очень хотелось в туалет; мы не смогли его найти и пописали рядом с той огромной скалой. Я знаю, что писать на улице неправильно… Тогда нас и отчитал какой-то иностранец. Честно говоря, я не знаю, что он сказал, но среди нас была одна китаянка; она сказала, что местные считают эту скалу священной, и если мы пописали рядом с ней, то умрем мучительной смертью и наши нижние части тела сгниют…

– Поэтому ты… – Я наконец понял: помимо того, что они взяли камни, так еще и пописали там.

У Ганъи смотрел на меня как на судью, не решаясь поднять глаза, и в конце концов с виноватым видом уставился на еду на столе:

– Среди современных молодых людей мало суеверных, я тоже не такой. Но пописали все, кроме Пань Сяна, и теперь двое умерли, а со мной случилось это… Как мне не переживать?

Пока У Ганъи говорил, у него снова пошла кровь из носа. Он испуганно схватил салфетку, чтобы остановить кровь, и спросил меня, не может ли это быть лейкемия, потому что он видел такое в корейских дорамах: кровь из носа и аномальная эрекция. Но это вовсе не симптомы лейкемии. Я успокоил У Ганъи, объяснив, что это всего лишь выдумки сценаристов для создания драматического эффекта. Я также сказал ему, что многие болезни возникают из-за самовнушения, и с психическими расстройствами то же самое, поэтому важно сохранять оптимизм. У Ганъи понимал это, но проблема заключалась в том, что двое его друзей уже погибли, а Пань Сян, заболев странной болезнью, теперь и вовсе не выходит из дома. Его тревога была вполне оправданной. В конце концов после долгих уговоров мне удалось убедить У Ганъи поехать в городскую больницу, где я записал его на прием к урологу. К счастью, его «проблема» была успешно решена.