– Эй, ты слышала о душителе? Я не так часто вижу тебя на улице, но раз уж мы здесь сегодня, как насчет того, чтобы ты проверила номера моих машин, а я сделаю то же самое для тебя?

И тут я допустила ошибку – согласилась. Садилась в машину и говорила: «Там моя подружка Мадлен, и у нее номер твоей машины. Если я не вернусь через двадцать минут, она сообщит в полицию. Если хочешь дополнительное время, скажи сейчас, пока мы не начали».

Некоторые парни пугались и прогоняли нас из машины, хотя большинство принимали это нормально. Но эта Мадлен такая взбалмошная оказалась! Исчезала, уходила с улицы, чтобы где-нибудь накуриться, и я не знала, заявлять о ней или нет. В общем, я снова стала работать одна. Какого черта, я занимаюсь этим уже двадцать лет. Кто станет беспокоиться из-за такой старой шлюхи, как я?

8.

Тревожные статьи стали появляться в «Таймс-юнион» почти ежедневно, и ей вторила более консервативная «Демократ-энд-Кроникл» (известная среди недоброжелателей как «Демагог и комик», или просто «Тупократ»). Радио и телевидение подбавили этой истории темпа несколькими интервью в прямом эфире из района между Лейк– и Лайелл-авеню. Воровство в магазинах и мелкие кражи участились по мере того, как напуганные проститутки искали новые способы раздобыть денег на свои привычки.

Санде Соммерс, пресс-секретарь Национальной организации в защиту женщин, принесла публичные извинения жертвам: «Мы не знали вас, но мы скорбим о потере каждой из вас. Мы признаем насилие, которому вы подверглись, насилием в отношении всех женщин. Ваша смерть могла стать нашей».

Объединенная церковь Христа учредила вознаграждение в размере пятисот долларов. Преподобный Рэймонд Грейвс обратился к убийце: «Мы умоляем вас прекратить убивать женщин, прийти и поговорить с нами».

Полицейские чиновники публично поблагодарили Грейвса и церковь, но собираясь вечером за выпивкой в любимом местечке под названием «Шилдс» через дорогу напротив унылого серого здания общественной безопасности, они жаловались, что благодетели осложняют им работу.

– Мы и так загружены дальше некуда, – высказался за всех один расстроенный сержант. – Нам не нужна дополнительная помощь общественности. В отделе насильственных преступлений всего шесть следователей, и они не успевают проверять всю поступающую информацию.

Еще он добавил, что никто из департамента не мог припомнить ни одного дела об убийстве, которое удалось бы раскрыть благодаря вознаграждению.

9. Следователь Леонард Борриелло

Мы получили миллион ложных зацепок от одних только проституток. Они сдавали своих сутенеров, других сутенеров, тех, кому должны, тех, кто должен им, клиентов, которые им не нравились, клиентов, которые косо на них посмотрели. Проститутки живут в нереальном мире; они мошенничают, они преувеличивают, лгут. Поэтому они всегда раздували свою информацию, дополняли ее отсебятиной, подавали в искаженном виде, и это сводило нас с ума. Мы то и дело слышали о сером фургоне. Потратили, наверное, тысячу человеко-часов, пытаясь найти его. Девушки говорили, что его водитель вел себя подозрительно, что у него грубые руки, южный акцент, ему около сорока пяти, обшивка на переднем сиденье порвана. Мы остановили один серый фургон, но парень за рулем оказался обычным клиентом, и он до смерти испугался, что жена узнает о его похождениях. На каждое убийство у него нашлось твердое алиби. Едва сняв с парня подозрения, мы получили еще три сообщения о подозрительном мужчине в сером фургоне. Этому не было конца. Херов серый фургон!