Мы поддерживали связь, время от времени я ее навещала. Ада была единственной, кто знал Сойера так, как я. Единственной, кто продолжал говорить о нем так, будто он по-прежнему здесь и все связанное с ним не исчезло после его смерти. Она не спешила о нем забывать.

Наши встречи были крошечными лучиками в моей жизни. Я часто приносила ей что-нибудь поесть. Ада предпочитала простые калорийные блюда – возможно, принятие пищи требовало слишком много усилий, и ей хватало одного раза в день. Мясной рулет с подливкой и картофельным пюре. Щедрая порция макаронной запеканки. За последние годы Ада набрала вес и теперь еще меньше двигалась. Ее волосы истончились, она перестала закрашивать седину. Я долго не могла привыкнуть к отсутствию ярко-рыжего цвета, которое бросалось в глаза даже сильнее.

Пока Ада сидела в кресле и ела, я рассказывала, как прошел мой день. Какими бы однообразными и серыми ни были будни, похоже, ей нравились скучные подробности. Полагаю, она слушала эти истории просто потому, что слушать о чем-то другом было выше ее сил. Любая неприятная новость могла пошатнуть хрупкое равновесие, готовое в любую секунду разбиться, как накренившийся стакан.

Однажды днем я взяла в руки фотографию матери Сойера, припоминая, как впервые увидела ее много лет назад. Тогда она вовсе не показалась мне очаровательной. Теперь от нее будто исходило сияние, и я представила, как Сойер воссоединился с матерью. Дочь, которую потеряла Ада, и муж, которого потеряла я.

– Какое-никакое утешение, правда? – сказала Ада над тарелкой, слегка покачиваясь в кресле.

– Да. – Я поставила рамку обратно на стол.

– Я смотрю на нее вечерами. Интересно, вместе ли они теперь? Моя девочка наконец-то со своим ребенком. – Ада замолчала и внимательно посмотрела на меня. – Как ты, дорогая?

– Ох, не знаю, Ада…

– Нет, правда. Я проживу и так, пока не придет мое время. Мне жаловаться не на что. Но у тебя еще вся жизнь впереди.

Я кивнула, чтобы ее успокоить.

– Не трать время зря. – Она ткнула вилкой в мою сторону, и на подлокотник капнул соус.

Я подошла и вытерла его салфеткой.

Ада еще немного покачалась в кресле, а затем рассеянно уставилась в пустой экран телевизора. Убедившись, что ей больше ничего не нужно, я начала убирать остатки еды в кухне.

– Да, кстати… – вдруг раздался из гостиной ее голос. – Забыла сказать тебе в прошлый раз. Она сюда приходила.

Я закрыла крышку пластикового контейнера.

– Кто приходил?

– Твоя сестра.

Марлоу.

Я подняла голову. Что-то у меня внутри дрогнуло.