Я напряжена, и мои старые страхи по-прежнему при мне, порхают, как мошки у костра, и тем не менее, когда модели, уверенно шествуя мимо с лучезарными улыбками, появляются и исчезают, я чувствую, как потихоньку расслабляюсь. В какой-то момент происходит заминка — Сэммиа спотыкается в сапогах на платформе, но удерживает равновесие, и все облегченно выдыхают. Лудо хихикает и пинает ножку стула, и я слышу, как Крисси шикает на него.

— Нельзя, Лудо, — беззвучно, одними губами, произносит она. — Веди себя тихо.

Лудо услышал слово «нельзя»? Должно быть, это случилось впервые в его жизни. Я поворачиваюсь к сидящему рядом Нику — он знает все про моих соседей и чуть заметно улыбается.

Модели двигаются взад-вперед в ослепительном калейдоскопе красок, и вот мы уже близимся к концу, музыка звучит на полную катушку, когда на подиум выходит последняя модель с пепельными кудряшками и ярко-красной помадой на губах — Пенни, бесспорная «звезда» показа. На ней элегантные черные брюки и босоножки со шнуровкой, а еще — самая фантастическая вещь коллекции.

Все поднимаются на ноги и стоя аплодируют, когда Пенни с сияющим видом крутится в пончо «Пиппа», а потом выходит на поклон.

01:00, у нас дома

Мы с Ником, Пенни и Спенсером выпили шампанское, которое принесла Пенни. Остальные тоже заглянули «на огонек» — Крисси (без малышки), Айла, Шелли и Джулз, но сейчас остались только мы четверо и празднуем. Иззи и Мейв спят наверху — по крайней мере, так считается. В соседнем магазине прикупили еще шампанского и смешали джин с тоником для Пенни. И теперь, после нескольких бокалов и потока ее благодарностей в мой адрес, который мне пришлось искусно перенаправить в другое русло, я начала понимать, почему Пенни так «ершится», пытаясь дистанцироваться от собственного сына, точно в ее жизни слишком много дел и для него слишком мало места.

Потому что она ужасно по нему скучает, решаю я. Но сознаться в этом себе самой она не может. Пенни даже готова обвинить его в занудстве и в том, что Ник постоянно выискивает пыль в ее квартире, тогда как на самом деле ее сердце разрывается при мысли, что он отправится назад в Новую Зеландию. Она пытается как-то «подмаслить» его и убедить остаться — набирает ванну, суетится, готовит его любимую еду, точно Ник — маленький мальчик. Ей даже удалось разыскать «Райское наслаждение» со вкусом ирисок. Но он объяснил, что он должен уехать, потому что ему надо снимать фильм про рождественские шоу в Окленде — его там ждут. Он просто не может не поехать.

— Это все из-за Канады, — позже бормочет он, когда мы с ним остаемся вдвоем на кухне. — Помните, я рассказывал, что отец возил меня туда?