– Нет, больше ничего.

– Вы в этом точно уверены, инспектор? – настаивал заместитель комиссара тоном, который теперь звучал завуалированно обвинительным. – Из вашего служебного рапорта я понял, что вчера вечером у вас с Кордеро была назначена встреча. Вы уверены, что ничего не упустили? Каков был характер ваших отношений с пропавшей девушкой?

– На что это вы намекаете? – возмутился Меццанотте. Пытался ли Де Фалько спровоцировать его или просто сомневался в его правдивости?

– Ничего, инспектор, ничего. Вы тоже знаете, что в ходе расследования необходимо изучить все возможные версии. Но давайте пока оставим это. Возможно, позже у нас будет возможность вернуться к этому вопросу, – заверил его Де Фалько, не скрывая своего удовлетворения тем, что ему удалось заставить Рикардо выйти из себя. – А теперь я должен попрощаться. И последнее: мы знаем, что делаем, и полностью контролируем ситуацию; самодеятельность нам тут ни к чему. Поэтому, пожалуйста, давайте работать и не предпринимать больше никаких инициатив в будущем. Разве вы уже не заняты тем, что гоняетесь за нищими и карманниками у себя на вокзале?

«Да пошел ты, высокомерный урод», – подумал Меццанотте, бросая трубку с такой силой, что все присутствующие в комнате офицеров вздрогнули.

20 часов с момента исчезновения

– Давайте, давайте, убирайтесь!

Пятеро выходцев с Востока, все тридцати-сорока лет, спустились по ступенькам, произнося сквозь зубы непонятные оскорбления на своем языке в адрес полицейских.

Поводом для вмешательства «Полфера» стали жалобы нескольких пассажиров на бродяг, нашедших убежище от жары в этот летний день на вершине одной из двух парадных лестниц, ведущих на железнодорожный этаж из вспомогательных атриумов. Маленькая группа расположилась на скамейках между внушительными колоннами, ведущими в Главную галерею, с большим запасом белого вина в картонных коробках. Сообщалось, что заметно нетрезвые люди приставали к проходящим девушкам и мочились на колонны. Меццанотте, слишком сильно нервничая, чтобы оставаться за своим столом, решил взять дело в свои руки, прихватив с собой и Колеллу.

Оставшись одни среди мраморных плиток, пропахших мочой и дешевым вином, двое друзей посмотрели друг на друга, качая головами. Те парни должны были просто поблагодарить их: к счастью для них, им не хотелось подавать рапорт за такую ерунду, поэтому полицейские просто позволили им уйти, даже не потрудившись установить их личности. Затем вернулись в отдел. Несмотря на то что вместо курток на них теперь были рубашки летней формы с короткими рукавами, Колелла был весь в поту.