Светлый фон
До этого момента я была очень осторожна и старалась не раскрывать стеклянный колокол в его присутствии – мысль о том, что Призрак может вторгнуться в мои эмоции, отталкивала меня. Но теперь пришло время попробовать. Он выглядел спокойным, и узнать о нем немного больше могло оказаться полезным. Ослабив свою защиту, я с удивлением почувствовала, как на меня нахлынула острая ностальгия. В ней не было ничего отталкивающего или неприятного, поэтому я отдалась ей без сопротивления. У меня начались вспышки, мутные, мерцающие образы, как отражения в луже, – эпизоды его детства. Я увидела бледного худого ребенка, одетого в лохмотья, таящегося в темноте. Он прицелился из рогатки, выстрелил камнем в сторону крысы, нюхавшей воздух в нескольких метрах от него, – и убил ее на месте. Его первая добыча. Он перепрыгнул через камни, за которыми прятался, схватил крысу и бросился бежать с разрывающимся от счастья и гордости сердцем, желая показать ее отцу. Затем сцена изменилась. Теперь ребенок лежал у костра; его голова покоилась на коленях женщины, которая ласково гладила его спутанные волосы и что-то шептала. Я не могла разобрать слова – мне нужно было открыться еще больше. Я позволила этим эмоциям проникнуть в каждую фибру моего существа. Теперь я уже не просто смотрела на ребенка, я им; я чувствовала нежное прикосновение руки женщины к моей голове и ощущала своими мокрыми от слез глазами всю ту сладкую и безмерную любовь, которую малыш испытывал к своей матери. Она напевала ему колыбельную. «Я знаю этот детский стишок, – удивленно подумала я, – я слышала его раньше. Это была «Звездочка-звезда» с неправильными словами, та самая, которую постоянно повторяли маленькие брат и сестра.

Картина, промелькнувшая у меня в голове в подземной железнодорожной станции, после того как я пришла в себя от шокирующего зрелища – евреи, которых насильно заталкивали в вагоны для скота, – снова всплыла в памяти. Я сразу же отбросила ее как абсурдную, но что, если все так и было на самом деле?

Картина, промелькнувшая у меня в голове в подземной железнодорожной станции, после того как я пришла в себя от шокирующего зрелища – евреи, которых насильно заталкивали в вагоны для скота, – снова всплыла в памяти. Я сразу же отбросила ее как абсурдную, но что, если все так и было на самом деле?

* * *

Несколько часов ушло на то, чтобы с помощью цемента и шпателей заделать проход, соединяющий бомбоубежище с кельтским гипогеем; теперь его можно было открыть, только взорвав, а по тому, как скрытно действовали люди в черном, было совершенно очевидно, что они хотели привлечь к себе не больше внимания, чем Сыны Тени, поэтому вряд ли стали бы прибегать к таким совсем не скрытным средствам.