Значит, мы собирались «разбить котлы и потопить лодки»67, то есть стоять насмерть, поставить на карту все, вступив в последнюю схватку!

И вот так мы ели вместе и жили бок о бок, не расставаясь ни на минуту. Твой отец верил, что глубокой ночью человек впадает в особое состояние – он становится наполовину человеком, наполовину духом, внешне человек, а сообразительность как у дьявола. Поэтому именно в такое время обостряется интуиция и появляется вдохновение. И за долгие годы у него выработалась привычка рано ложиться спать и очень рано вставать. Вечером он засыпал примерно в восемь, а в час-два ночи уже просыпался, сначала отправлялся на небольшую прогулку и затем садился за работу. Таким образом, время отдыха у нас не совпадало: я работал, когда он спал, а он работал, когда спал я. Вскоре я обнаружил, что твой отец разговаривает во сне.

Слова во сне – это все-таки сонный бред, какое-то бормотание, похожее на лепет ребенка, когда трудно разобрать, что он там говорит. Но время от времени это удавалось, и понятные слова, как я заметил, все имели отношение к коду «Пустыня-1», что свидетельствовало о том, что даже во сне твой отец продолжал думать над этой проблемой. Иногда то, что он бормотал, было вполне отчетливым, даже понятнее, чем произнесенное вслух днем. Более того, сказанные им во сне странные мысли, на самом деле были полезными. Например, один раз я услышал, что он зовет меня, а потом, прерываясь, высказал довольно абсурдные идеи относительно кода, причем говорил он все по делу, с хорошей доказательной базой, словно читал мне лекцию. Когда он закончил, я почувствовал, что идеи эти хотя и были в высшей степени странными, но в них было что-то необычайно увлекательное. Приведу такое сравнение: предположим, что разгадка кода «Огонь» – это некое сокровище, спрятанное где-то далеко. Прежде чем идти искать его, мы должны определиться: ехать по суше, или по морю, или вообще выбрать какой-то другой путь. В тот момент картина, открывавшаяся перед нами, была такова: вокруг нас лежали камни, которые невозможно было охватить взором, и никакой воды видно не было, поэтому водный путь исключался. Что до пути по суше, мы уже попробовали несколько дорог, в результате зашли в тупик и не знали, как выйти из этого положения. И вот в этой ситуации, когда водного пути вообще не видно, а сухопутным не пройти, твой отец во сне вдруг говорит мне: под этой грудой камней скрыта подземная река, мы можем попробовать использовать ее. Эта идея показалась мне крайне странной, но в то же время ценной, можно было попытаться. Даже если бы это было ошибкой, я добавил бы себе баллов в глазах твоего отца. Поэтому на следующий день, когда я убедился, что он не помнит ничего из того, что говорил ночью, я выдал его слова за свои, высказал их ему, словно это была моя идея, и моментально заслужил признание твоего отца.