Лао Люй был молчалив, возможно, из-за многолетней подпольной работы. Он не курил. Рассказывали, что в семидесятые годы, когда наша страна «противостояла Америке и поддерживала Вьетнам», он «работал» во Вьетнаме, собирал агентурные сведения. Однажды в холле одной гостинцы он закурил сигарету, предложенную некой дамой, в результате чего потерял сознание и чуть не лишился жизни. С тех пор Лао Люй больше не курил и не пил. На работе он всегда одевался в строгий костюм, на шее – фотоаппарат, на запястье – часы и цепочка, на голове – шляпа по сезону, в нагрудном кармане – две ручки. Он напоминал туриста, который время от времени ездит в путешествия. Были ли все эти вещи оружием или просто инструментами для сбора агентурных сведений, не могу сказать точно. Я спрашивал Лао Люя, он отвечал: нет, но разве могу я верить его словам? Ведь он же старый разведчик, «старый батат». Истина – перед глазами, а не на словах.

У Лао Люя был интересный фотоальбом. Во-первых, он выглядел старомодным: его обложкой служила грубая ткань, сотканная вручную, а страницы представляли собой ужасно пожелтевшие листы бумаги, переплетенные пеньковой нитью. Казалось, он весь выполнен кустарным способом. Во-вторых, он был странным. Хоть и назывался он фотоальбомом, но внутри по большей части были не фотографии, а разные записки и вырезки из газет. На титульном листе была приклеена половина картонки с пачки сигарет, на которой виднелись написанные от руки слова:

«Проснувшись рано утром, такое счастье обнаружить, что ты жив! Каждое наше действие, вполне вероятно, будет последним. Дело, которым мы занимаемся, – самое загадочное и жестокое в мире. Любой несвоевременный чих может заставить нас поплатиться головой. Смерть не страшна, потому что мы давно уже не принимаем в расчет нашу жизнь. Как ты? Со мной все в порядке».

Лао Люй рассказал мне, что, когда он только начал заниматься разведывательной деятельность, это написал ему во время первого контакта вышестоящий агент (он был поэтом), когда они сидели в повозке рикши. Можно сказать, что это была «передача опыта» от «старого батата» «юному батату». И это был первый «сувенир» в его профессиональной карьере. Было это осенью тысяча девятьсот сорок седьмого года, он учился на третьем курсе факультета западных языков Нанкинского центрального университета. С того времени к нему периодически попадали такого рода сувениры. Лао Люй рассказал, что практически после любой разведработы, в которой он принимал участие, – до и после Освобождения, внутри страны или за рубежом, в крупных или небольших, известных и тайных операциях – оставались некоторые «свидетельства», и в его фотоальбоме были собраны именно они. Если говорить конкретно, то там были двадцать восемь фотографий, одиннадцать записок, семь вырезок из газет, пять рисунков, а также несколько странных предметов. Например, стальная монета с отверстием посередине, иностранный конверт, несколько чеков и визитных карточек. Под каждой из вещей было написано простое пояснение.