– Ну ладно. Хочешь, могу тебе печений и молока принести?

Дятел был непробиваем.

Лёха все же сделал пост про Артёма и Виту. По литературе в итоговом аттестате у него вышел трояк, но, пока я читал этот опус, чуть не прослезился. Доживи Уильям Шекспир до наших дней, ему пришлось бы признать, что самая печальная на свете повесть – это история Артёма и Виты в Лёхином исполнении.

Я не сомневался, что Криворотов местами приукрасил и немного приврал, но, в любом случае, правда никого не интересовала. И его «опровержение похищения», сопровожденное милейшими фотографиями их обоих из Капищено, произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Я полистал комментарии, поугорал, репостнул Лёхин шедевр себе на стену и принялся обдумывать трагическую историю своей любви.

Настя по-прежнему отказывалась со мной разговаривать. Почти как Дятел, но не так сурово.

Говорила, что просто нет настроения.

Быстро загуглив тату-салон, я записался на понедельник, потому что в воскресенье уже договорился с Тифоном ехать за подарками.

– У меня есть для тебя сюрприз. Давай встретимся в понедельник?

– Я не знаю, Никит, – произнесла она печальным голосом. – Мне нужно подумать.

– Да чего думать? Если хочешь знать, я соскучился.

– Мне это приятно слышать.

– Просто скажи, что придешь. Это будет классный сюрприз. Давай, если он тебе понравится, ты меня простишь.

– Дело совсем не в прощении. За что мне тебя прощать? За то, что тебе нравится другая девушка?

– Вот, блин, – не сдержался я. – Я уже сказал, что это было давно. Почему ты мне не веришь?

– Тебе нужно было мне сразу рассказать.

– О чем? О том, что я любил Зою, а она меня нет? Какой в этом смысл?

– Я думала, что ты мне все рассказываешь.

– Так и есть.

– Теперь я в этом не уверена.