– Ну разумеется. – То, что Зоя так несправедливо накинулась на меня, было очень обидно. – Я же один об этом знаю. Больше некому. Она прямо так и сказала: во всем виноват Горелов?

– Нет, прямо не сказала, – призналась Зоя. – Но я же не дура! Я знаю, что ты на нее обиделся за тот случай у нас дома. Да и кто, кроме тебя? Трифонов в жизни себе подобного не позволит. Он меня уважает и знает, как я к этому отнесусь. Ярослав? Каким бы он циником ни был, он никогда не отправит девушку, которую любит, на панель. Лёха? Да Лёха лучше всех знает, что стоит рассказать Нине про фабрику, и об этом узнает не меньше сотни человек. Макс? Так они едва знакомы.

– Стой, подожди. – Я негодовал. – Можешь на секунду перестать кричать и просто услышать меня?

Зоя замолчала.

– Я этого не делал. Я ничего не рассказывал Нине ни про фабрику, ни про вебкам. Я ее не видел и не разговаривал с ней с прошлого воскресенья. Клянусь.

– Но тогда кто?

– Если ты мне дашь чуть больше информации, можно попробовать разобраться.

– Нина сказала, что была на собеседовании и очень понравилась руководству и что теперь будет работать в вебкаме и что у нее появятся такие деньги, которые мне в химчистке и не снились. И что ее позвал один наш общий друг, который без ума от ее красоты. Но ведь это же ты, Горелов. Просто признайся. – Зоя продолжала упорствовать, однако уверенности в голосе больше не было.

– Я знаю, кто, – сказал я.

– Кто?!

– Спроси у Нины.

– Раз ты не хочешь говорить, значит, это ты.

– Это значит, что я не предатель, – произнес я с выражением оскорбленного достоинства. – Но ты можешь думать, что хочешь. Свою порцию я уже получил.

Я многозначительно потер щеку.

– Извини. – Зоя смягчилась. – Но Нина такая, что легко может втянуться в какую-нибудь мутную и неприятную историю. Господи, только подумать – вебкам!

– Угу, – буркнул я.

– Но она считает, что круто. Что ею теперь все будут восхищаться.

– Угу.

– Если я узнаю, кто это, я навсегда вычеркну этого человека из списка своих друзей. Так ему и передай.

– Даже Трифонова?