– С этими делами долго не церемонятся.

– Погоди, но мы же должны найти адвоката и собрать свидетелей.

Повисла тишина. Мне нечего было добавить, а он не хотел продолжать эту тему.

– Как дела у твоей мамы?

– Все хорошо. Ее скоро выписывают. Ребенок тоже в порядке.

– Я же обещал.

В коридоре послышались шаги, ключ в замке повернулся.

– Ну все, голубки, поворковали – и хватит. – Татьяна широко распахнула дверь, обозначая, что пора уходить.

– Можно еще пять минут? – попросила я.

– У меня планерка.

– Давайте я доплачу? Пожалуйста!

Она категорично помотала головой.

Амелин поднялся и снял с плеч мою куртку. При виде лохмотьев, оставшихся от рубашки, лицо Татьяны изумленно вытянулось.

– Думаю, вы достаточно повеселились.

Обхватив локтем за шею, Амелин быстро прижал меня к себе.

– Даже если больше ничего не будет, если ничего не получится. – Его кожа снова покрылась мурашками. – Я обязательно приду к тебе через зеркала, через стены или прилечу с чайками, а может, просочусь через строчки в стихах или старые шазамы. Просто наберись, наконец, терпения.

Я впилась в его предплечье ногтями и с силой закусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Все получится. Все точно-точно получится. Теперь обещаю я.

– Спасибо, что зажгла в моей комнате свет. Это самое главное, что ты могла для меня сделать. – Коротко поцеловав в губы, он торопливо вышел за дверь первым.

Я протянула Татьяне тысячу рублей: