Потому что Костик не заслуживал всего этого. Он был умный, добрый и честный, знал тысячи стихов и книг, он рассказывал самые фантастические истории, умел смешить и любил бескорыстно.

– Тебе плохо? – прошептал Лёха мне на ухо, поднимая за локоть с койки, на которую я не заметила, как опустилась.

– Кажется, вам пора заканчивать, – сказала Семченко в коридоре. – Девчонок всех поздравили, а мужики обойдутся. Если вам для отчетности нужно, я могу расписаться, что вы отработали положенное количество часов. Сейчас ваши выйдут, и идите домой.

– Как домой? Нет! – Я немедленно очнулась. – Мы идем дальше. Обязательно. Хотя бы еще один этаж.

– Ну как знаете. – Она развела руками. – В мужском сложнее.

– Сделаем так. – Пока спускались по лестнице, Лёха замедлил ход. – Ты, Тоня, скажешь, что плохо себя чувствуешь и пойдешь посидеть на диванчик, а Настя вызовется присмотреть за тобой. И пока мы с Петровым в сопровождении Семченко раздаем конфеты, вы пойдете сразу в триста двенадцатую. Мы постараемся подольше не выходить, чтобы вам хватило времени переодеться.

– А что, если Костины соседи по палате крик поднимут? – спросила Настя.

– Отдай им весь пакет с конфетами, но не раздавай, а скажи, пусть берут, сколько захотят. Отвечаю, в вашу сторону никто и не взглянет. Еще лучше, если подерутся.

Лёха соображал быстро и здорово. Из него получился бы отличный аферист.

На третьем этаже было мрачно и тихо. В ожидании нас всех разогнали по палатам. Как и на остальных этажах, за прозрачной пластиковой перегородкой на посте дежурной сидела медсестра. К нам она не вышла.

Все получилось так, как и придумал Лёха. Семченко ни капли не усомнилась в том, что я еще не пришла в себя, и мы с Настей, дождавшись, пока они скроются в триста третьей палате, кинулись в триста двенадцатую.

В ней было пятеро человек, но я никого толком не видела. Лица растекались и смазывались, словно акварельный рисунок под дождем. Пыталась сфокусироваться, но, сколько ни силилась, никак не могла различить Амелина даже по общему очертанию.

– С наступающим Новым годом! – отчеканила Настя, и я уловила в ее голосе нотки волнения.

– Какая красивая Снегурочка, – проблеял кто-то. – Ты настоящая? Тебя можно потрогать?

Послышался противный смех.

– Мои дорогие, я, как внучка и помощница Дедушки Мороза, знаю все ваши мечты и желания, поэтому…

– А давай-ка ты исполнишь мои желания прямо сейчас, – выкрикнул другой голос.

– Хватит! Пусть девочки выступят!

– А я хочу подарки.