В отделении было оживленно и многолюдно, словно в праздничный день, а КПЗ переполнен и забит разношерстной публикой. Большинство задержанных уже начали отмечать Новый год, но были и трезвые.

Год назад, когда нас с ребятами забрали в участок якобы для проверки документов, я паниковал, ожидая чего-то ужасного, теперь же насчет самого факта задержания был спокоен как бывалый рецидивист.

Все мои мысли метались от фабрики к Юрию Романовичу и обратно. Нужно было что-то делать, но я не понимал что.

На лавке, среди поджидающих своей очереди нарушителей, я заметил парня с телефоном и потряс его за плечо.

– Дай позвонить.

Парень смерил меня подозрительным взглядом.

– Думаешь, сбегу? – Я кивнул на решетку.

Не горя особым желанием, он все же протянул мобильник.

Из всех номеров наизусть я помнил только два.

Телефон Трифонова и, к счастью, телефон Зои.

– Никита, ты обалдел? – тут же накинулась она.

– Меня забрали в участок за пиво возле магазина. Но я его не пил, Хорёк меня подставил. Скажи Юрию Романовичу, пусть срочно едет на фабрику. Нужна полиция или кто там у него есть. Пускай потрясут охранников – они с этими вебкамщиками заодно.

– Сомневаюсь, что он предпримет что-либо, пока не поговорит с тобой.

– Но ребята в опасности! И это не шутки. Умоляю, поверь!

Я огляделся. Сокамерники притихли и слушали.

– Главное, чтобы поверил Юрий Романович, а что я ему скажу?

– Пусть дождется, ну или заберет меня отсюда. – Последнее прозвучало слишком нагло, но беспокоился я не за себя.

– Ладно, – Зоя вздохнула. – Расскажу ему все, как есть.

– Стой, Зой, погоди, – торопливо прошептал я. – Позвони, пожалуйста, Соломину. И скажи, пусть не волнуются.